Вдруг неожиданный звук привлек его внимание. Глеб затаился. Сюда кто-то шёл.
— Что за  хренотень такая! — возмущался идущий в его сторону человек. —  Слышь, Лёха! В таких домиках должно быть хорошее спиртное, я это точно знаю…
Но Леха прервал его рассуждения в познаниях вино-водочных запасов в богатых домах:
— Лапа, ты слышал, что сказал Зубр, кончай шарахаться по дому и давай на свой пост.
— Да пошёл он этот твой Зубр, козёл…, — и он грязно выругался. — Всё команды подаёт, мокрушник хренов, мнит из себя офицера российской армии, а сам, такой же зэк, как и мы…
Дальше характеристика некоего Зубра, звучавшая из уст этого Лапы, не укладывалась в правила хорошего тона, и тем более не соответствовала правилам русского языка.
Лёха подошёл к лестнице, ведущей в подвал, и криво усмехнувшись, произнёс:
— А ты ему это в лицо скажи, если такой смелый, он тебя, может, за откровенность к награде представит.
И весело заржал.
— Смейся, смейся! Я знаю, что говорю. Чую я, что, ненавидит он нас всех, себя выше считает и ждёт только момента поквитаться.
— Ты чего это? Бунтовать?
— Чутьё у меня, Лёха, собачье. Я не только в замках, но и в душах людских  неплохо разбираюсь. Мне стоит только нащупать, и само начинает открываться…  Лапа, начав было спускаться вниз, вновь поднялся по ступенькам наверх. Поравнявшись со  стоящим наверху Лёхой, он вдруг зашептал:
— С Утюгом и Саввой, видал, как разделался за промах в работе. Я же видел, с каким  наслаждением он это делал. Как собак последних порешил. Сука!!
После сказанных слов, он  выжидающе замер, как бы проверяя реакцию напарника.
— И что ты предлагаешь? — подозрительно прищурился Лёха.
— А выпить предлагаю, — вдруг неожиданно перешёл к весёлому тону Лапа. —  "Душа болит, и сердце плачет…", — затянул он душещипательные строки из  известного шлягера.
Невидимый Лёха не стал распекать товарища по вопросу нарушения дисциплины. Так как видно, и сам был не прочь скоротать время их ожидания за бутылочкой хорошей водочки или коньячку.
 — Ладно, — покровительственно произнёс он. — Давай, тащи пойло!
  Глеб услышал удаляющиеся по лестнице шаги.
"Вероятно, старшим у них этот Лёха оставлен. Неким Зубром. А этому  медвежатнику выпить захотелось. Ну ничего, я тебя сейчас напою". — Подумал он.
Лапа, спустившись в подвал, повёл носом, словно гончая, напавшая на след зайца.
— Так, так, — пробормотал он. — Что же мы здесь имеем, господа олигархи? Что  пьют в этом богатеньком домике?
Он тихо продвигался между полками, уставленными различными банками с консервированными овощами и фруктами, пока не подошёл к полкам с бутылками вина и коньяка. Сердце его радостно ёкнуло при виде такого изобилия.
Но, приученный к постоянной осторожности, он вдруг каким-то звериным чутьём  унюхал присутствие человека. Но и Глеб понял, что его сейчас обнаружат, и не стал терять время. Он решил нанести удар рукой-ножом (шуто-учи), известный ему из приёмов борьбы каратэ, которой он увлекался ещё в юности. Он стремительно выбросил кисть правой руки и движением слева направо нанёс удар в шею Лапы. При этом, произведя вращение бедрами в противоположную сторону от удара, усилил его эффект. Удар был великолепным, Лапа не успел даже рта открыть и повалился на пол. Хотя сам Глеб ещё испытывал боль при поворотах.
Быстро связав бандита и залепив ему рот скотчем, чтобы не поднял шума, когда придёт в себя, Глеб быстро переместился к лестнице, торопясь опередить Лёху, если тот вздумает вернуться за приятелем. Так же бесшумно поднявшись по лестнице наверх, он быстро, стараясь быть незаметным, пробежал по коридору и очутился в одной из гостевых комнат. Подойдя к окну, он заметил во дворе одного из бандитов, скорее всего это был третий, оставшийся сторожить их с Варей. Перейдя в комнату напротив, он также незаметно оглядел окрестности вокруг дома. Не обнаружив больше никого, Глеб решил, что бандитов всего трое. Надо было торопиться. Подумав,  решил проникнуть в зал, где стоял большой телевизор.
Скорее всего, этот Лёха смотрит какой-нибудь американский боевик, представляя себя в роли "Агента 007".
Глеб без особого труда проник в зал, точнее, остановился у раздвинутых дверей, ведущих в зал. Как он и предполагал, Лёха, развалившись в кресле, сидел  спиной к нему. Положив ноги на журнальный столик с инкрустированными боками, потягивал пиво из стеклянной бутылки, найденной им в Димкином холодильнике. На экране непобедимый Жан-Клод Вандам молотил, как резиновую грушу, своего полуживого соперника. Увлечённый финалом этого "диалога", Лёха даже не повернулся, когда дуло пистолета упёрлось ему в затылок. Поэтому, нарушая все правила этикета, ему пришлось общаться с Глебом затылком. При попытке дёрнуться, стоящий сзади человек, предупредил о неприятных для него последствиях.
— Я так понимаю ты здесь за "старшего"? Отвечай на вопросы быстро и внятно. Ясно? — с металлом в голосе приказал Глеб.
— Ясно, то ясно, да только отвечать нечего, я здесь, чтобы тебя поймать, ну и бабу твою, а все заморочки, это не про нас. Мы люди маленькие, нам не докладывают….  
Но удар локтем в боковую часть лица, быстрый и резкий, заставил Лёху взвыть.  Не отнимая пистолета от затылка, Глеб наклонился к его уху и прошептал, что второго удара не будет, просто он размозжит ему череп.
— На Лапу не надейся, он упакован в подвале по полной форме и ждёт отправки. А твоего третьего я тоже видел, он болтается в задней части двора. Так что? Будем говорить, или я вас здесь всех уложу. И пока подъедет твой Зубр или Лось, вас можно будет освежевать.
Лёха напряжённо думал, как же они не нашли их, а этот сучий сын, оказывается всё слышал и даже знает как кого зовут.
— Слушай, ты, как тебя там? — со злостью проворчал Лёха... Но, получив ещё одну затрещину, притих. — Слушай, Сафронов…
— Вот так-то лучше, оказывается моя фамилия у вас на слуху,— произнёс Глеб. — Продолжай, я слушаю.
Но Лёха явно тянул время, надеясь на помощь Зайцева.
"Вот, козёл дисциплинированный! Сказано ему ходить по территории, он там и болтается. Хоть бы "по нужде" зашёл и уложил бы этого падлу. А, вообще, с чего бы это ему на унитаз бежать, он может и во дворе под кустик…", — с тоской подумал, Лёха. Понимая, что надеяться не на кого, а своя голова дороже, он всё же тянул время.
— Дружка не жди, напрасно, — словно угадав его мысли, произнёс Глеб. — Я постараюсь не промахнуться, так что не успеет твой напарник, понял?
За окном прозвучал голос Заи.

Продолжение следует.