Обойдя старую усадьбу, она отправилась к лесному озеру, находившемуся недалеко от самой усадьбы. Здесь, в расщелине толстого ствола дерева, под высокой, раскидистой кроной дуба, она и спрятала "свой клад". Вернувшись домой, Варя ссыпала ягоды в эмалированный тазик, и, засыпав их сахаром, стала собираться в город, в больницу к отцу. Выгнав из-под навеса свою "Оку-Калину", она  выехала со двора. Всё это она делала  машинально, словно заведённая, чувствуя, что внутреннее напряжение не отпускает её ни на минуту. Но, уже выехав на трассу, ведущую в город, Варя немного успокоилась. Хотя мысль, сверлившая ей мозг, "что делает она что-то не так", не давала покоя.
Въехав в город, Варя нашла телефонную будку и, оставив машину  в стороне, на случай, если поблизости есть камера наблюдения, наклонив голову, подошла к автомату.
— У сто двадцать седьмого километра по грунтовой дороге, во дворе старой усадьбы два трупа с огнестрельным ранениями, — чужим, деревянным голосом проговорила она  дежурному, взявшему трубку. И, не слушая  дальнейших вопросов:
 — …Кем сделано сообщение?.. — повесила трубку. Выйдя из будки, побежала  к своей машине. Уже заходя в здание больницы, Варя немного успокоилась.
В палате отец был один, его сосед, мужчина лет пятидесяти, ушёл в столовую на обед. Владимир Фёдорович полулёжа просматривал какой-то журнал. Завидев входившую в палату дочку, он улыбнулся  ей и отложил в сторону прессу.
— Здравствуй, здравствуй, моя девочка! —  бодрым голосом ответил он на приветствие дочки, наклонившейся, чтобы чмокнуть его в щеку.
—  Пап, ну как ты, как самочувствие? — озабоченно спросила Варя, вглядываясь в бледное лицо отца.
—  Всё в порядке, прошусь, чтобы выписывали. Сколько можно лежать, я чувствую себя не в своей тарелке, Варюха. Такой здоровый дядька и лежит, как бревно. — Варя, конечно, догадывалась, что отец бодрится, чтобы не расстраивать её. И вообще, не в его привычках было на что-то жаловаться. В этих вопросах  он был человеком скрытным. Вот и сейчас  никак не хотел признавать себя больным.
— Да ладно тебе, пап, ты с выпиской не торопись, лечись, как положено. Ты мне ещё нужен лет на сто. — Смеясь, закончила она.
Разговаривая с отцом, Варя не переставала думать о событии, произошедшем на старой усадьбе, поэтому её рассеянность не могла быть не замечена отцом. Она не всегда вовремя отвечала на его вопросы.
—  Варь, а ты что это, чем-то расстроена? — отец внимательно смотрел на неё, ожидая ответа. Но она поторопилась успокоить его.
— Да нет, пап, это я по работе, послезавтра надо закончить программу, а у меня что-то там не клеиться. Ну, да это пустяки, — уверенно закончила она. — Ты же меня знаешь.
—  Да уж знаю, умница ты моя, мой компьютерный гений, — улыбнулся он, но тревожный вопрос всё же застыл на его лице.
Попрощавшись с отцом, Варя завернула в ординаторскую к лечащему врачу отца, Римме Дмитриевне. Войдя в кабинет, она увидела сидящих за чашкой кофе трёх женщин в светло-зелёных коротких халатиках и таких же брюках.
—  Здравствуйте! — поприветствовала Варя всех троих, но больше обращаясь к лечащему врачу отца, красивой, худощавой женщине с короткой стрижкой тёмных волос.
— А, Варенька, здравствуй, — с готовностью ответила та и пригласила пройти. Когда Варя усаживалась на предложенный стул, две женщины с пониманием посмотрели на неё, и, кивнув коллеге, вышли из кабинета.
— Варя, — начала доктор, — я не буду ходить вокруг да около, скажу сразу: состояние сердца твоего отца таково, что необходима операция. Ты только не волнуйся, сама операция не так сложна, если вообще так можно сказать об операции на сердце. Ты, наверное, как медик, понимаешь меня. —  И она серьёзно посмотрела ей в глаза.
—  Да, Римма Дмитриевна, понимаю, — облизывая вдруг пересохшие губы, произнесла Варя.
— И ты, конечно, понимаешь, Варя, что операция стоит денег. — На  мгновение Варе вспомнились события десятилетней давности. Тогда отец бегал в поисках денег, узнав диагноз жены и сумму, необходимую на операцию. Таких денег у них не было. И если бы не друг — бизнесмен, который оплатил эту операцию, им пришлось бы продать свою квартиру. Отец был благодарен ему, хотя это уже не смогло спасти маму. Но с военной службы отец ушёл, как впрочем, и от людей тоже. В лесу он чувствовал себя, как рыба в воде. К своей новой работе относился  добросовестно, со свойственной военному человеку ответственностью и исполнительностью…
— … операция на сердце. …Варя, ты меня слышишь? — притронулась к ее руке Римма Дмитриевна. —  Я понимаю, что операция — это всегда риск, но скажу с уверенностью — всё будет хорошо.
Варину отвлечённость врач приняла за испуг из-за предстоящей операции.
— И ещё, Варя, — она смущённо улыбнулась. — Я тоже смогу немного помочь с деньгами.
Варя догадывалась, что между отцом и этой докторшей складываются не просто дружеские отношения. Она заметила это ещё раньше, чем отец попал в больницу, причем не без участия Риммы (так Варя называла мысленно докторшу). Именно она обратила внимание на болезнь отца. В целом, Варя была не против этих отношений. В конце концов, сколько ещё отец будет оставаться один. Она уже взрослая. У неё может быть своя семья. И как бы она не любила отца, но женщина, любящая и понимающая, всё же должна быть с ним рядом. И она признательно посмотрела на доктора.
— Да, Римма Дмитриевна, я с вами согласна. А насчёт денег не волнуйтесь, мы всё оплатим, — и, улыбнувшись, добавила. — Да и сумма не такая уж  большая, а за помощь — спасибо.
—  Хорошо, Варя, а о сроках операции мы потом сообщим, дополнительно.
Попрощавшись с доктором, Варя вышла из кабинета. Уже на выходе из больницы, проходя мимо охранника, она услышала как тот, разговаривая с кем-то по телефону, сказал, что у старой усадьбы обнаружены два трупа.
"Да, быстро у нас новости разносятся", — отметила про себя она, и, посмотрев на охранника, подумала: "Знал бы ты, что там ещё было!" Но, не сказав ничего вслух, вежливо кивнула парню и вышла на улицу.
Сев в машину, Варя хотела поехать к себе на квартиру, но подумав, решила заехать к подруге Оксане. Да и домой её что-то не тянуло. Слишком много навалилось событий, которые в одиночку переносить трудно.

           Глава 2
Оперативная  группа  приехала  на место происшествия  через  полчаса после звонка неизвестной женщины. Сюда же приехала и "скорая помощь",  помощь которой, увы, уже была никому не нужна.
— Олег Иванович, —  обратился к старшему следователю, майору Зимину, молодой лейтенант,  обследовавший территорию. — Здесь, похоже,  ещё кто-то был с ними. Или уже после них, побывал.
И не дождавшись ответа от Зимина, продолжил:
— На песке, около площадки, следы от кроссовок, размер, где-то, тридцать семь, тридцать восемь. Или подросток, или женщина. Скорее всего, женщина, — сделал он заключение, и посмотрел на всё ещё продолжающего молчать начальника. Зимин и сам уже давно заметил эти следы, но парню не мешал, проверяя, насколько он внимательно и грамотно проводит следствие.
— Шерше ля фам! —  вслух задумчиво произнёс Зимин.
— Чего, чего? — не понял лейтенантик.
— Я говорю, то есть это сказал французский кардинал Ришелье,  "Ищите женщину!"
— Вы хотите сказать Олег Иванович, что это их ба…, то есть, женщина завалила?
— Я хочу сказать, лейтенант Семёнов, что прежде чем делать выводы, надо собрать улики, причём, неопровержимые. — Ясно? — спросил он с усмешкой, глядя на Семёнова.
— Ясно, товарищ майор!
 Криминалист и оперативник из его группы делали снимки и собирали всю доступную пока информацию, тихо переговариваясь  друг с другом. Сделав всё необходимое, Зимин дал распоряжение  увезти трупы. Прохаживаясь по территории усадьбы и куря сигарету, он думал о том, что эти двое, стреляли друг в друга почти одновременно. Но как ни странно, с первого раза, ни один, ни другой убит не был. Судя по второй пуле, пробившей череп навылет, второй стрелял уже на последнем вздохе.  
Майор, затянувшись сигаретой, хмыкнул: "Скорей всего,  даже получив смертельное ранение в область левой груди, парень на мгновение пришёл в себя, и, вытащив,  спрятанный под брюками, закреплённый  на голени ноги пистолет, успел в последний момент выстрелить.  Поэтому  пуля прошла, как бы снизу вверх. Но выстрел оказался смертельным  для его напарника.  Да, но вот что они делали здесь, в этой усадьбе?" — сделав еще одну затяжку и прищурив глаза, подумал Зимин. Он окинул взглядом развалины, как бы прощупывая невидимые детали: "Кругом одни вопросы.  Да ещё эти наручники, что лежали рядом с одним из убитых. Или к руке было что-то пристёгнуто, или… Тогда кто их отстегнул? И эти следы от кроссовок? Да, задачка…"
Бросив окурок, майор направился к машине.
Светлана КИМ.
 (Продолжение следует.)