Великая Отечественная война навеки останется в памяти людей нашей страны. Не только взрослые, но и дети приближали День Победы. Тяжелая работа, сиротское безрадостное детство. Кто считал, сколько их осталось после войны, не знавших нормальной еды, беззаботных игр, отцовского тепла?

Семья Пономаренко, что жила в хуторе Шишкинском, к началу войны уже была многодетной. Подрастали четверо детей, самая младшая из которых, Раиса, родилась в 1940 году. Отец, Андрей Константинович, был мастером-сапожником. Эта профессия пригодилась ему и на фронте, куда он ушел с первых же дней войны — зачастую чинил солдатам изношенную обувь.
— Перед своим уходом он подошел ко мне, поцеловал и сказал: "Наверное, я вижу тебя в последний раз", — вспоминает Раиса Андреевна. — Так мне рассказывала мама. Я тогда была слишком мала, чтобы запомнить его. Так и осталась мать с четырьмя детьми. Старшей, Вере, было 12 лет, братьям Саше и Коле — 6 лет и 3 года. Вера и заботилась о нас, кушать готовила, ухаживала. А мать с утра до ночи работала. Тяжелое военное время, очень трудно всем приходилось.
Как и многие женщины, оставшись без мужа, Анастасия Александровна зарабатывала на жизнь тяжким трудом. Не было ни еды, ни зимней одежды — на работу ходила в лаптях, что плела старшая дочь. Детей почти не видела, ведь домой возвращалась ночью, когда все спали. По вечерам, приходя с работы, не чувствовала ни рук, ни ног, так они замерзали. Дров не было, топили соломой, только чтобы отогреться. И каждый день ждали письма с фронта.
Глава семьи прошел пехотинцем всю войну, ходил в разведку. Был награжден медалью — к сожалению, теперь уже неясно, какой и за что. В одном из писем он написал: "Настенька и дети, приеду, расскажу вам столько всего". Но вслед за письмом пришла похоронка. Он погиб 27 февраля 1945 г., похоронен на красноармейском кладбище в Восточной Пруссии. Лишь несколько лет назад его сыну, Николаю Андреевичу, довелось побывать на могиле отца.
— Я никогда не знала, что такое отцовская ласка,— на глазах моей собеседницы выступили слезы. — Мы выросли, как бурьян, безотцовщиной. Когда у парня, с которым я дружила, заболел отец, я даже не понимала, почему он так горюет. Таких, как мы, после войны много было. У кого отцы вернулись с фронта, тем легче было, все-таки помощь и защита. Нам же неоткуда было ждать помощи, мать тянула нас одна, даже не видя, как мы растем. И лишь когда вышла замуж, я узнала, что такое отцовская любовь. Родители мужа, Сапроновы Алексей Петрович и Прасковья Владимировна заботились обо мне, как о родной. Только тогда я поняла, чего мы, дети войны, были лишены.
А. Викторова.