Штаб объединённого партизанского движения Майкопского куста расположился в здании поселкового Совета Сахрая, где мы пробыли более месяца. Партизаны готовились к диверсиям под Новый 1943 год. Но из-за предательства одного из партизан, немцы опередили нас и первыми начали бой с партизанами. 31 декабря 1942 года утром моя группа сменилась с поста. Я с двумя бойцами пошёл в свой штаб за продуктами. Получив продукты,  ребята пошли готовить пищу. Я остался с командиром отряда С.Ф. Гуковым. Беседуем с ним. Вдруг, перед восходом солнца у штаба взлетает сигнальная ракета. Спрашиваю Гукова, что это значит? Гуков не успел ответить, как со всех сторон немцы открыли миномётный огонь по посёлку. Они почти захватили нас врасплох. Наш отряд организовал сопротивление и стал отходить к ущелью южной стороной поселка, чтобы выйти из окружения. С боями выходили и другие отряды, оставляя посёлок превосходящим силам противника. Оставшееся население немцы выгнали на площадь и колонной погнали на Даховскую. В ней были женщины с детьми, старики и старухи. все дома фашисты подожгли. Посёлок Сахрай до позднего вечера был в дыму, догорали последние постройки. Только лесная караулка осталась целой, так как была вдалеке от посёлка.
Вечером разведка доложила, что в Сахрае немцев уже нет. На следующий день мы отправились на соединение с оставшейся группой в Кужорском лесу. 3 января 1943 года соединились с группой Иващенко и Ануфриева. Гуков был отстранён от командования за сожительство с санитаркой Артюховой и безответственное отношение к руководству отрядом. Вместо него был назначен Иван Иванович Иващенко, который провел реорганизацию отряда в соответствии с обстановкой. Началась усиленная разведка по населённым пунктам, доставка населению сводок Совинформбюро о продвижении наших войск на фронтах и о событиях под Сталинградом. Готовилось освобождение Северного Кавказа. От населения поступали сведения о бегстве фашистов. Чувствовалась растерянность среди немцев в тылу, а особенно, среди полицаев.
10 января 1943 года на всю жизнь стал памятным, незабываемым днём для меня и для А. К. Долженко и П. М. Кулигина. На открытом партийном собрании нашего отряда нас единогласно приняли в кандидаты членов ВКП (б). В последних числах января наша разведка под командованием Дмитрия Шаповалова пригнали подводы для имущества.
31 января 1943 года на рассвете наш отряд выступил в боевом порядке из леса и вошёл в Кужорскую. После краткой остановки двинулись на хутор Тамбовский и село Сергиевское с таким расчётом, чтобы к вечеру прибыть в станицу Дондуковскую. В Тамбовском сделали продолжительную остановку, пообедали, провели митинг по случаю освобождения Красной Армией нашего района. Затем отряд продолжил движение на Сергиевскую, куда пришли в полдень. Разведка сообщила, что донские казаки Платова находятся в станице Новосвободной и движутся по нашему маршруту. Командование отдало распоряжение — остановиться в Сергиевской и быть начеку.
Конница казаков дошла до хуторов Тамбовского сельсовета, узнала о нас и изменила свой маршрут, двинулась на Сухую Балку, а оттуда на Кошехабль. Столкновений с немцами не было. Переночевали в Сергиевском, разведка уже была в Дондуковской.
Потом мне жена рассказывала, что происходило до нашего появления в последний день. Они с Антониной Литвиновой и ее тринадцатилетним сыном Васей шли в центр. Трое конных немецких разведчиков быстро скакали мимо больницы к центру станицы, но увидев их, остановились. Один из немцев заметил новые валенки на мальчике, и тут же скомандовал снять их. Женщины стали просить их, чтобы не забирали у мальчика валенки, но фашисты были неумолимы. Забрали валенки и галопом направились мимо больницы по направлению к колхозу "Штейнгардт". Вася с матерью босой возвратился к дедушке. Так мародёрствовали оккупанты даже в последние часы.
Через некоторое время моя жена подошла к церковной площади и издали увидела, что там толпится народ. Станичники окружили нашего разведчика Зеленкова и расспрашивали о своих. И она узнала его, и бросилась к нему с вопросом: "Где же мой Гриша?".
Партизан ответил: "Пупков завтра прибудет со своей группой, он у нас герой". И быстро исчез из толпы. Немцев в станице уже не было, но полицаи ещё находились. Они метались из квартала в квартал, собирались бежать, но куда? Немцы их не брали с собой.
1 февраля 1943 года утром у здания Сергиевского сельского Совета мы построились по три в колонну и двинулись в Дондуковскую. В начале 11 часа вступили в станицу на главную улицу. Как по мановению волшебной палочки люди запрудили улицу при нашем появлении. Встреча была очень тёплая. Одни торжествовали, видя своих близких, родных и знакомых живыми. Другие со слезами на глазах горевали.
Мы уже подходили к центру, когда вдруг раздался громкий крик моей тринадцатилетней дочери Зины: "Мама, вон наш папа впереди идёт, да какой он красивый!". И бросилась ко мне. В действительности, я был небритым, обвешан гранатами и патронами вокруг пояса…
А дальше все было, как в калейдоскопе. Центр станицы. Кинотеатр. Митинг на площади. Размещение по квартирам на ночёвку.
2 февраля 1943 года в 8 часов утра отряд построился на площади. Разведка сообщила, что Гиагинская свободна от оккупантов. Перед строем командир отряда И. И. Иващенко отдаёт приказ:
— Дондуковцам остаться дома и приступить к восстановлению Советской власти, МТС и других организаций!
Гиагинцы двинулись домой и прибыли в станицу в тот же день…

Материалы из фондов Гиагинского районного краеведческого музея.