Отмотав свою десятку, он освободился. Загорский вышел на свободу на четыре года раньше. Но Зубр уже знал, куда он пойдёт после освобождения. Последние годы, даже без Гора, были не так тяжелы. Авторитет Зубра за это время вырос. И «размеры» его соизмерялись тем, что он сам  решал, кому на какой шконке спать, кого пригреть, а кому  в шестёрках бегать. Но тюремные законы не применимы к свободной жизни. Да и освободиться от них уже практически невозможно. И если там, за решёткой, ты жил по законам преступного мира, они не оставят тебя и на свободе.
Зубр тяжело вздохнул. Да, трясина затянула его основательно, и ходу назад нет. Пользуясь защитой уголовника, ты остаёшься в вечном рабстве, его вечным должником. И, в сущности, продолжаешь быть заключённым. Только охраняют тебя и ограничивают твою свободу не менты, а твои же дружки-уголовники, для которых ты одно из звеньев единой цепи. Разорвать которую очень трудно, если вообще, возможно. Но за всё время, что он находился в заключении, чувство мести не покидало его. Жажда мести жгла его. И ею он жил.
Но кому он собирался мстить? Разве убитый им парень не хотел жить так же, как хочет жить он, Максим Зубарев, ставший много лет назад  Зубром, бандитом и холуём  у другого бандита. Хорошо, что родители не дожили до этого дня. Им, простым людям, вынесшим все тяготы и лишения этих суровых и лихих лет, было ещё тяжелее пережить то горе, которое свалилось на их плечи. Он вспомнил, как плакала мать при вынесении приговора, и, скрипнув  зубами, плотно сжал челюсти, в глазах защипало…
Ненависть вновь подступила к горлу. Хотя, если честно, он даже не знал, живы ли ещё родители. За годы, проведённые в тюрьме, да и после освобождения, выкроить время и поехать в родные края, у него так и не нашлось…
А может быть, сразу решить этот вопрос с жизнью? Смерти он не боялся. Нет,  конечно,  как любой  нормальный и здоровый человек, он воспринимал жизнь, как естественное состоянии души и тела, но если жизнь твоя отсчитывает последние  дни и часы, то может быть её надо и продать подороже. Попадись он в руки правосудия, срок  бы ему светил не малый, если не на всю катушку. А в тюрьму он больше не хотел, уж лучше…
       Глава 34  
— Ну вот и дождались, почти по Гоголю, к нам едет «ревизор», то есть генерал - полковник Суздальцев из МВД, — строго глядя на подчинённых, развёл руками подполковник Борис Викторович Баринов.
— Ну-с, уважаемый Олег Иванович, — обратился он к майору Зимину. — Что там у нас по делу о трупах у старой усадьбы?
Майор Зимин, перебиравший листы в своей папке, спокойно поднял голову и посмотрел на начальника:
— В этом деле не всё так просто, Борис Викторович, — Зимин потёр подбородок. — Как мы уже знаем, Сафронов и девушка, то есть Варвара Рябинина, живы, и скрываются у друга Сафронова, Дмитрия Андреевича Ермошина, который является  родным племянником генерала Суздальцева. Именно он позвонил в Москву дяде и сообщил об этих событиях. Он же рассказал нам и о чемодане с документами и деньгами, который был пристёгнут наручниками к руке убитого Шнурова. — Эти деньги, — он назвал сумму, и сидящий рядом криминалист Юра даже присвистнул от изумления, на что Баринов не обратил внимания. – Так  вот, деньги были получены из коммерческого банка господина  Бориса Карловича Криштевича, в котором он является генеральным директором.
— Ну да, это тот банк, которым ещё три года назад мы занимались  по вопросам денежных поступлений от незаконных оборотов и доходов с игорного бизнеса. Но тогда господину Криштевичу удалось очень ловко выкрутиться, — прокомментировал Баринов.
— И, похоже, что господин Криштевич, — майор посмотрел, на присутствующих. — Продолжает не дружить с законом. Все эти незаконные деньги не облагаются налогами. Кроме того, его видят в обществе небезызвестного нам Загорского. Вот уж у кого точно капиталы  нажиты, не «непосильным трудом», — Зимин посмотрел на начальника, и, не услышав замечаний и вопросов, продолжил. — Этот господин имеет большое влияние в преступном мире. Он крышует известного нам Александра Охапова….  
 — Ещё бы, “неизвестного”, — Баринов выделил словом известность  Сашки Охапа.—Он у нас по наркотикам проходил в начале двухтысячного, — добавил он.
 — Да, и Милолюбова он крышует, — произнёс капитан Рудов.
Рассмотрев ещё несколько вопросов, и поручив сотрудникам тщательно вести работу по расследованию этого уголовного дела, подполковник закончил совещание. Отпустив всех, Баринов попросил Зимина задержаться:
— Олег Иванович, работать нам надо крайне осмотрительно. Дело в том, что у нас в управлении действует «засланный казачок». Вероятно, что эта «крыса» где-то повыше нас. Загорский неплохо оплачивает его старания, как нужного ему человека, поэтому я и оставил  тебя переговорить наедине. Зимин с пониманием кивнул.
— Так вот, — продолжил Баринов. — Здесь выяснилось, что, оказывается, Сафронов является родственником Загорского. — И, поймав изумлённый взгляд Зимина, махнул рукой. — Ну, сам-то Сафронов об этом не знает. Дело в том, что его жена Анжелика, является двоюродной сестрой господина Загорского. Её покойная мать, родная тётка Игоря Михайловича. Она была на двадцать лет моложе его матери, ребёнок от второго брака. И Загорский тщательно скрывал от Сафронова это родство с двоюродной сестрой.
— Это что же получается, что все эти годы она обманывала мужа?
— Получается, что так. А сам Сафронов в её родословной не копался, тем более, что воспитывалась она в детдоме. Он решил, что она сирота.
— Вот уж воистину, «яблочко от яблоньки», — проговорил Зимин.
— Ну, в нашем случае «сестрица от братца», — и Баринов хмыкнул понравившемуся сравнению.
— Получается, что вступив в близкие отношения с Барковским, Анжелика  работала на брата.
— Не скажи, дорогой Олег Иванович, эта дамочка решила выйти из-под его опеки и самой стать миллионершей за счёт капиталов мужа. —  Я думаю, что и Барковский был её очередной ступенькой в достижении поставленной  цели. А в средствах она была крайне неразборчива, — и, подумав,  добавил. —  Как и в своих связях.
— А когда Сафронов подал на развод, она стала шантажировать его сыном, которого он, в отличие  от неё, очень любит. Поняв, что она может лишиться всех этих миллионов, — продолжил Зимин, — она начала действовать за спиной брата. Загорский и сам уже давно поглядывал на этот лакомый кусочек, под названием — строительная фирма «Атлантида».
Вот-вот, — пророкотал Баринов. — Поэтому, Олег,  тебе надо обязательно встретиться с «дорогим» Борисом Карловичем. Побеседуй с ним по вопросу украденных денег из его банка.
— Хорошо, Борис Викторович, я займусь этим прямо сейчас, — и, попрощавшись с Бариновым, он вышел из кабинета.
 Идя к себе, Зимин думал о том, что деньги, всё же —  страшная сила, способная  разрушать всё: и родственные, и семейные узы, и делать людей своими рабами. Свой опыт  семейной жизни у него отсутствовал. Но представить себя на месте Глеба Сафронова он всё же мог. И оказаться на этом месте не хотелось.
«Наверное, хорошо, что я не женился», — усмехнулся он сам себе…

С. КИМ.

Продолжение следует.