Тревожная мысль зашевелилась в голове Анжелики, и она испуганно посмотрела на него. Перехватив её взгляд, Загорский похлопал её по руке, как бы успокаивая, и готовя к тому, что он собирается ей сказать.
— Ты только не волнуйся, события эти имеют давний срок, но, похоже, что иногда это не помеха, — и, вздохнув, добавил. — За всё надо отвечать.
И снова взгляд его стал рассеянным. Он словно витал в своём далёком прошлом. И судя по его усталому виду, оно, это прошлое, было не совсем приятным. Если не сказать больше. Но вдруг, как бы очнувшись от нахлынувшей на него сентиментальности, Загорский перешёл к своему обычному, жёсткому тону. Не щадя ни своей тайны, ни чувств сестры и её реакции, на то, что ей придётся услышать.
— Так вот, это случилось тридцать лет назад. Я тогда только освободился. И чтобы показать свою лояльность закону, сразу устроился на работу, — при слове “работа” презрительная улыбка скривила его губы.
— Недалеко от города, — после небольшой паузы, продолжил Загорский. —  Шла реставрация старой церкви при монастыре. Церковь была под охраной государства, как древнейший памятник культуры. Так вот, архитектурно-строительными  работами руководил архитектор, — перед тем как произнести фамилию архитектора, он снова замолчал. Затем посмотрел в глаза Анжелике, и произнёс имя человека, с которым судьба свела его более тридцати лет назад. —  Так вот, это был отец твоего мужа, Константин Станиславович Сафронов, — он замолчал, следя за реакцией сестры.
При звуке этого имени, Анжелика вскрикнула и прикрыла рот рукой. Но Загорский, оценив ее реакцию, продолжил свою "исповедь".
— Вместе со мной работал некий Галецкий, погоняло —  Галета. Мы с ним сидели вместе. Однажды я увидел, что этот Сафронов чем-то озабочен и направляется к настоятелю. Мне стало интересно, чем вызвано его волнение. Я подслушал разговор и узнал, что этому интеллигентному чистоплюю здорово повезло. Да так, что все кладоискатели мира позавидовали бы ему. Он, — здесь Загорский сделал паузу и выжидающе посмотрел в напряжённое лицо сестры. — Так вот, он нашёл, спрятанные в подземелье монастыря сокровища.
Анжелика ойкнула, она начинала догадываться, что будет дальше. Лицо её побледнело. Но Загорский уже не обращал внимания на её реакцию, старые воспоминания захватили его полностью, он словно одержимый говорил, как на исповеди.
— Тогда с Галетой мы и решили не дать им возможности рассказать о находке.  Поп, хотя ему было лет шестьдесят, имел привычку подниматься на строительные леса и смотреть, как идут работы, часто советуясь с Сафроновым. Ну, Галета и подпилил доску. А когда священник упал с лесов, он быстро убрал эту улику. Поэтому следственная бригада ничего и не нашла, сочтя это за несчастный случай. Попа этого, его звали отец Серафим, похоронили там же, у этой церкви. Говорили, что он был святым человеком, — цинично усмехнулся Загорский. — Вот Галета и поторопил его к Господу.

С. КИМ.

Продолжение следует.