Глава 29
…Странно, но этих людей Глеб никогда раньше не видел. Они тихо передвигались по подвалу, и, подходя  друг к другу, о чём-то тихо говорили, но голосов их было не слышно. Он видел, как шевелятся их губы.  Но, как он не пытался уловить хоть один звук, ему это не удавалась. Дверь в одной из ниш медленно открылась, и оттуда вышла женщина. На ней было  красное длинное платье, поверх которого накинут тёмный плащ с глубоким капюшоном, закрывавшым половину её лица. Но даже в этих широких и скользящих тканях чувствовалось, что женщина была стройна и молода.
 Женщина двигалась так  же не слышно, как и все остальные. Она даже не шла, а плавно плыла над полом. Подойдя или подплыв совсем близко к Глебу, она протянула руку, будто, приглашая его следовать за ней.
 Он посмотрел на спящую Варю, и нерешительно двинулся вперёд. Оказавшись в длинном, глухом туннеле, он пошёл за своей таинственной проводницей.
"Странно, — подумал он, — света нет, а я всё вижу. Что это за туннель, мы с Димкой его на карте не видели, его, точно, не было"
Словно прочитав его мысли, женщина повернулась, и он обратил внимание, что губы её дрогнули в улыбке. Но капюшон она не подняла. И по тому, что он стал слышать её, он понял, что она заговорила с ним.
— Ты, наверное, думаешь, что этот ход тебе неизвестен? — спросила она.— Да, его нет на картах, и о нем никто не знает, кроме меня, — не дождавшись от него ответа, пояснила незнакомка.
Пересилив в себе какую-то тяжесть, Глеб сделал попытку поговорить с ней. Несмотря на удивление, не покидавшее его, он нестерпимо хотел увидеть её лицо. Но сделать ему это никак не удавалось.
— Но кто вы? И куда вы меня ведёте? — наконец удалось ему задать вопрос.
—Не торопись, Глеб, скоро ты сам всё увидишь.
Глебу показалось странным, что женщина знает его имя. Но спрашивать  её об этом он не стал.
Женщина остановилась у какой-то двери и подождала его. Когда Глеб подошёл к ней, она толкнула тяжёлую дверь, которая довольно легко, но со скрипом, открылась. Женщина плавно проскользнула в её проём. Глеб же, идя за ней следом, запутался в густой паутине, вероятно копившейся здесь не одно десятилетие, а то и столетие.  
Оглядевшись, он понял, что находится в небольшой комнатке, заставленной какими-то сундуками  и лавками.  В углу,  у стены,  стоял  большой  дубовый  стол. На нём лежала  толстая книга,  покрытая  густым  слоем  пыли. Книга была массивная в старинном кожаном переплёте. Рядом с ней стоял такой же массивный подсвечник с оплывшей  свечёй в нём,  завершая всю эту картину таинственности. И подсвечник, и свеча также были покрыты пылью и затянуты паутиной.
Глеб осмотрелся, и подошёл к одному из сундуков. Подняв осторожно крышку, которая заскрипела, издавая неприятный звук,  заглянул  внутрь. То, что он увидел, поразило его.
На дне сундука лежали драгоценности и дорогие иконы в позолоченных окладах, также покрытые слоем пыли. Он наклонился, чтобы взять одну из икон и рассмотреть поближе. Но вдруг свет погас, и он оказался в кромешной тьме…
  Глава 30.
Анжелика приехала сразу, как только он позвонил ей. Войдя в кабинет Загорского, она сразу же задала Игорю Михайловичу вопрос:
— Ну, что, нашёлся мой муж и его пассия?  Что-то,  дорогой  брат, твои холуи не торопятся его найти, — высокомерно и капризно произнесла она. — Неужели ты думаешь, что я буду торчать здесь и ждать, пока мне наденут наручники. Я немедленно улетаю в Америку.
Всё это она произносила быстро, не давая возможности Загорскому вставить ни слова. Она была зла на брата за то, что он втянул её в свои дела и заставил прилететь из Америки.
Загорский хмуро смотрел на свою сестрицу. И хотя в ней текла и его кровь, но теплоты к ней в этот момент он не испытывал. Сам никого не щадивший в своей жизни, и практически не доверявший никому, всегда полагаясь на свой ум и хитрость в достижении поставленной цели, он поражался тому, сколько же эгоизма и порочности было в этом красивом и хрупком создании. Даже дорогой и изысканный наряд и вся ухоженность и холеность этой женщины не скрывали её истинной натуры.
"Вот уж воистину все женщины порочны! Но его дорогая сестрица во многом превзошла многих из них. Нет, — подумал он. — Костика я ей не отдам, он моя единственная ценность в этом мире".
Он даже сам удивился высокопарности своих мыслей. Ибо ценным он считал только то, что даёт деньги. А здесь — ребёнок. Но он не лгал себе. Действительно, мальчика он любил и возлагал на него большие надежды в будущем. Сам того не желая, он сильно привязался к нему, забыв, что это сын Сафронова…
 Но вслух он произнёс совсем  другое:.
— Ты всё сказала, дорогая моя девочка, — прервал он монолог сестры. —  Я был весь во внимании, пока ты говорила.  Но я позвал тебя не для того, чтобы ты читала мне нотации.  А теперь послушай, что скажу тебе я, — жёстко произнёс он.
Анжелика  даже в своём эгоизме знала меру в общении с братом, и если в его голосе звучал металл, она старалась не перечить ему. Даже её капризности и эгоизму имелся предел. И она знала, что предел этот установлен её дорогим братцем.
 Она обиженно кивнула головой в знак согласия. Загорский знал, что если ему нужно приструнить её строптивость, он всегда применял к ней такой тон. Хотя в остальном, на правах старшего брата, позволял ей вить верёвки из себя.
— Откуда Барковскому было известно  о  старой усадьбе? — он выжидающе уставился на Анжелику.
Уловив во взгляде брата холодный блеск, она немного стушевалась.
— С чего ты взял, что ему было что-то известно об этой усадьбе? —  попыталась  она увернуться от этого вопроса.
— Анжелика, когда ты говоришь неправду, я это вижу и чувствую, поэтому не надо тянуть время. Кроме того, я привык, чтобы на мои вопросы отвечали.
Она поняла, что он не отстанет, пока не выяснит всё.
— Ну, хорошо, я,  действительно, ему кое-что рассказала.   Когда я нашла у Сафронова эти бумаги, я решила, что Олег, то есть, — поправилась она, —  Олег Сергеевич, сможет помочь мне в этом.
Увидев насмешку во взгляде брата, она вызывающе тряхнула гривой шикарных волос.
Загорский презрительно хмыкнул.
 "Да уж, волос длинный, ум короткий, — подумал он про себя. — Все бабы одинаковые. Думают, если схватили мужика за яйца, значит он полностью в их власти.  И моя сестрица мыслит этими же категориями. Олег Сергеевич! — скривыл губы Загорский. — Уж сколько лет кувыркается с ним в одной постели, а тут, вишь, смутилась…"
—  Ну да, если учитывать, что он был не только юристом вашей фирмы, но ещё и твоим любовником по совместительству, — ехидно промолвил он.
— Ну, Игорь! — капризно надув губки, проворковала она.
— А ты не подумала, что сначала надо было посоветоваться со мной, твоим братом? Но видно, у тебя недостаточно мозгов, девочка моя. И, возможно сегодня, я бы оплакивал твою кончину, и ты могла оказаться на месте этих двух уродов. Помолчи! — оборвал он её попытку возразить. — Так вот, сегодня мы бы не искали эти деньги и документы на фирму, а ты, как "горем убитая" вдова,  оплакивала своего без времени ушедшего муженька и была бы самой завидной невестой "на выданье".

Светлана КИМ.

Продолжение следует.