Глава 26.
Дмитрий уже знал, что в его доме побывали гости.  Значит, им кто-то сказал  или они выследили Глеба и девушку. Но особенно за друга он не волновался, зная, что в случае чего, тот  сможет уйти по их тайному ходу. Он уже созвонился с Москвой, в МВД  работал его дядя, брат матери, генерал-полковник Артём Антонович Суздальцев. В своё время  генерал возглавлял специальный отряд быстрого реагирования в горячих точках страны.  Воевал в Чечне, принимал участие в грузино-осетинском конфликте. Человек твёрдых принципов, горячо болеющий за судьбу своей Родины, он с болью осознавал, что нынешнее военное руководство армией погрязло в коррупции, но верил, что настанет время, когда все эти властолюбивые чиновники военного ведомства получат своё. И обязательно ответят перед законом.  Дядя практически заменил Дмитрию отца, сожалел лишь о том, что он, Димка, не стал военным и не продолжил их семейную династию.
Дмитрий только закончил разговор с дядей, как в дверь позвонили. Быстро выглянув в закрытое шторой окно, он увидел у торца дома два чёрных джипа. Набрав снова номер генерала, он решил предупредить дядю на случай, если с ним что-то случится.
Когда он услышал,  как щёлкнул дверной замок и в комнату проникли трое незнакомых ему людей, он, держа телефон наготове, спросил:
— Кто у вас за "старшего"?
И  не сомневаясь в своей догадке, протянул телефон Зубру…
Зубр, не ожидавший такого от человека к которому вошли трое вооружённых людей, на миг  даже растерялся. Он протянул руку и взял телефон. Всё так же, не понимая, что происходит,  приложил трубку к уху.
— Ну, здравствуй, майор Зубарев  Максим Петрович, — раздался в трубке рокочущий баритон.  —  Надеюсь, ты хорошо меня слышишь?
Зубру, не надо было  даже переспрашивать, он сразу узнал голос полковника Суздальцева, то есть, теперь уже генерал-полковника. Как-то в прессе промелькнули события связанные с именем Суздальцева, и, услышав знакомую фамилию, Зубр узнал своего бывшего командира, получившего звание генерал-полковника. Тогда, узнав об этом, он только презрительно сжал губы, но зависть и обида, вспыхнувшие к бывшему командиру, всколыхнули в душе его старую рану.
— Что, майор, отслужил Родине, теперь, служишь бандитам? — не дождавшись ответа, снова спросил Суздальцев. — Не понял ты ничего, тогда, когда того солдата убил, не было у тебя никогда офицерской чести, если и сейчас ты пришёл убивать безоружного человека. Я говорю с тобой, как офицер с офицером, хотя и бывшим, но думаю, что у тебя осталось что-то, от понятия  офицерская честь.  Ты ведь  знаешь, что и свои погоны, я, не сидя в кабинетах  заслужил.
Суздальцев знал, что Зубр его слушает. По тому напряжённому дыханию, которое он слышал в трубке, он понимал, что говорить с этим бандитом, хотя и бывшим офицером, трудно. Но он понимал и то, что от этого разговора зависит жизнь его племянника.
— Нам уже многое здесь известно, ты ведь в энской тюрьме отбывал наказание. Поэтому  твои связи с Загорским не остались в тайне. Моего племянника и Сафронова с девушкой оставьте в покое, или.…
Но договорить генерал, не успел.
Эти угроза и предупреждение, прозвучавшие из уст генерала, ударили по  самолюбию Зубра, как молот по наковальне. И он крепко стиснул челюсти:
—  …Или, что, товарищ генерал-полковник, расстреляете меня?!  Так я и сам каждый день под пулей хожу, меня этим не испугаете.  
Злоба,  закипавшая в Зубре, вдруг прорвалась наружу, ему захотелось разрядить обойму  в этого, генеральского племянника, которым так дорожил его бывший командир, чтобы сделать ему так же больно, а что это будет настоящая боль, он не сомневался…
— Послушай, Максим, — остановил его Суздальцев. — А тебе тот парень — солдат по ночам не снится?   А  я до сих пор вижу глаза его матери, забиравшей тело сына…, — после небольшой паузы, тихо произнёс генерал. — А если с ними что-то случится, — в голосе его снова зазвучал металл. — Знай, я тебя  из-под земли, живого или мёртвого,  достану.  Ты меня знаешь…. Тебе лучше придти с повинной, тогда, может, и наказание будет не таким суровым.  Хотя, по мне, офицера, предавшего клятву Родине, должны судить, как предателя, — Суздальцев замолчал.
Зубр ещё минуту  стоял неподвижно, с побелевшим лицом, на скулах  чётко обозначились  выступившие  желваки, взгляд его холодных глаз был отрешённым, он смотрел, как бы внутрь себя. И это было действительно так. Разговор с Суздальцевым перевернул в нём всё. Ему даже захотелось завыть от злобы, обиды и бессилия. Но он понял одно, парня этого он оставит. И не потому, что он струсил, нет,  бояться он давно перестал. Страх, который иногда посещал его по ночам, он захоронил, как и свою совесть, чтобы не тревожили и не мучили, оставаясь с ним наедине…
Оторопевшие  бандиты,  не понимали, что произошло, и с кем  разговаривает их начальник. Зубр, наконец,  перевёл взгляд на Дмитрия, лицо его  перекосилось в улыбке, больше напоминавшей оскал, и,  протянув ему телефон,  он произнёс:
— Живи пока, мне потолковать кое с кем надо.

Светлана КИМ.

Продолжение следует.