Тамара Тимофеевна Барсук родилась в 1925 году. Её детство и юность прошли в Оренбурге.
— Самым чудовищным днем в моей жизни было 22 июня 1941 года. Мне было всего 15 лет. Я была девчонкой со своими планами, мечтами и надеждами. Помню, как ярко светило солнце… Было так радостно, так хотелось жить. И именно в этот день по радио передали известие о начале войны, — вспоминает Тамара Тимофеевна.
Далеко от Оренбурга загрохотали пушки, взрывались бомбы, ревели в небе фашистские самолеты. Но эхо войны молниеносно долетело и сюда. На митинг тогда собрались тысячи жителей. Военнообязанных отравляли на фронт.
Просилась на фронт, но меня не брали. Годы, может, и можно прибавить, да рост выдавал — маленькая, щуплая. Поэтому сначала я пошла работать на один из заводов, переоборудованных на изготовление новой продукции. В считанные дни шло переоснащение цехов на выполнение военных заказов. Преодолевая невероятные трудности, рабочие не покидали производство по 18-20 часов в сутки.
А вскорости в городе был развёрнут госпиталь. Под него отдали школу, в которой училась Тамара Тимофеевна. Сюда поступали раненные. Медперсонала не хватало. Поэтому многих девушек направили на помощь медсанбату. Мы ухаживали за ранеными, кипятили бельё, мыли полы в палатах. Задумываться об отдыхе не приходилось, жутко было от стонов тяжело раненных, больно было смотреть на тела бойцов, изуродованные от взрывов снарядов. Наверное, уже тогда в душе родилось бесстрашие не только у меня…
Это удивительное бесстрашие проявлялось в этой хрупкой женщине много раз. В 1944 году Тамару Тимофеевну направили в Мытищи учиться на радиста. Должны были отправить на передовую, в разведку. Она хорошо владела французским языком. Но поезд, который вёз обученных радистов на Запад, на территории Румынии попал под обстрел, к которому никто не был готов. Случилось это ночью. Окна разрывались, осыпая осколками спавших на плащ-палатках людей, ломались хрупкие доски. Крови было немало, мало кто спросонья понял, что произошло. Жизнь многих висела на волоске.
— На передовую мы так и не попали, — говорит Т. Т. Барсук, — нас оставили в лагере для военнопленных немцев, который там располагался. Они расчищали города, разбирали завалы, а мы их сопровождали. Так дошли почти до Берлина…Это была страшная война, но, знаете, вспоминаю и светлое, то, как мы, люди, бывшие в рядах Красной Армии, были добры друг к другу. Тогда никакой злобы друг на друга никогда не было. Татары, башкиры, русские, в конце войны соединялись с Красной Армией, украинскими партизанами — и всё это было огромное братство. Не ругались, не завидовали, все были равны, и, как сейчас, национальности мы не различали. Жаль, что сегодня всё перевернулось.
Сейчас Тамара Тимофеевна живёт с дочкой и внучкой. Ей очень тяжело передвигаться по комнате. Без чьей-то помощи не может встать с кровати. Но забота родных людей, их любовь согревают ей душу, помогают превозмочь боль, которая редкие минуты отступает…
Г. Шовгенова.