(Продолжение. Нач. в № 21 "КЗ” от 21 марта 2012 г.)

— Беги к нам, скорее…— звала ее незнакомка. Маша увидела перед собой ров, прыгнула в него. И только тогда смогла перевести дух: "все, я в безопасности…". Пригнувшись, она опустилась на колени, присмотрелась — рядом одеяльце лежит. Развернула его, а там крохотный мальчонка, словно ангелочек, улыбается ей, протягивая свои ручонки. Странно, подумала Мария, что среди огромного числа убитых детей один из них все-таки остался жив…

Подняла она младенца на руки, прижала к сердцу и заплакала. И в этот миг где-то совсем близко стала стенать и плакать вместе с нею голубка. Но вот неожиданно на небе появилась Богоматерь. Стоя в воздухе, она преклонила колени свои перед погибшими и долго молилась, орошая лицо свое пречистое горькими слезами. Потом спустилась с небес в этот многоскорбный мир, чтобы утешить скорбящих… и через время исчезла. Сидящая напротив незнакомка перекрестилась, скорбно глядя на небо, где в это время летали ангелы, и тихо произнесла: — Неспроста это… неспроста.

Говорят, что ангелы в небе — это умершие дети, что смотрят они оттуда, сверху, на оставшихся в живых матерей, а потом спускаются к ним по ночам и сидят у их изголовья, стараясь утешить измученное утратой материнское сердце… Знает голубка, знает Матерь Божья по ком плакать,— заключила женщина. — Знать, не первого умершего ребеночка оплакивают. Ох, не первого…

…Мария проснулась в холодном поту, и какое-то время продолжала лежать неподвижно, постепенно приходя в себя. И в то же время, восстанавливая в памяти увиденное во сне. Она все еще продолжала слышать тяжелые вздохи незнакомки, плач святой о погибших детских сердцах, собственный голос, просящий о пощаде. продолжала видеть матерей, разыскивающих в чужих краях могилы своих сыновей: вот он труп, обернутый в женское демисезонное пальто, вот обгоревшие до неузнаваемости сожженные тела с прикрепленными к ним записками: "Вытащен из сгоревшего БТРа", "Найден возле вокзала", вот чьи-то конечности…

Не выдерживает материнское сердце страшного зрелища — падает в обморок, а приходя в сознание, поднимается и продолжает искать… А вот предметы солдатского обихода, оставшиеся после детей, —подтверждение тому, что долгое молчание их вовсе не ошибка, что они действительно убиты. Рядом с огромной кучей мертвых тел нательные кресты с изображением Спасителя, кольца с надписью "Спаси и сохрани", молитвенные пояса, письма матерям с обычным для них обращением: "Здравствуй, мамочка! У меня все нормально…". Вот самодельный брелок из двух патронов с цепочкой, завернутая в носовой платок игрушечная лошадка, а вот тетрадка с солдатскими песнями о войне…

Не приведи, Господи, увидеть ту мать, которая, обезумев от счастья, что, наконец, нашла, с осторожностью собирает останки своего дитя, чтобы довезти их до дома, предать сей прах на родной земле… Но война не закончилась, нет, она все еще продолжается. Знает и эта мать, и другие, что эхо ее будет еще долгим и страшным…

Все еще размышляя о горькой судьбе своих соотечественниц и восстанавливая в памяти свежие исповеди чеченок, Мария неожиданно быстро вскочила с постели и подошла к иконам. Как истинная христианка сейчас она обращалась туда, откуда ждала помощи. Зрачки ее глаз были расширены и направлены в одну точку, духовный взор был устремлен к небу— прежде всего, к Господу Богу и к Пресвятой Деве Марии.

— Господи! Спаситель наш! Пречистая Богородица, заступница наша, примите мольбу рабы вашей… и просьбу… — шептали ее губы. — Угасите всякие распри на земле, отнимите у враждующих все разногласия и соблазны…

Стоя у икон, она поймала себя на мысли о том, что, с тех пор, как познакомилась с Асланом, стала часто обращаться к Богу, к святым, ища у них защиты и помощи: — Искорените в нас страх и утвердите любовь друг к другу!... Стоя у икон, она с презрением думала о тех, кто продолжал сеять вражду между людьми всех национальностей:

— Спросите с тех, кто участвует в этом сатанинском заговоре против людей… Накажите тех, кто продолжает совершать любое насилие прежде всего над матерью, матерью-человеческой…

Закончив молитву, Мария тут же села за стол и стала писать Аслану обо всем: что увидела, что услышала, что волнует ее…

Разбирая почту, Аслан обнаружил конверт, на котором ровным красивым почерком было выведено его имя. Он быстро открыл его. В конверте с письмом лежали и фотографии, с которых на него смотрела Мария. КАК ДОЛГО ОН ЕЕ НЕ ВИДЕЛ!!! Всматриваясь в лицо любимой женщины, залюбовался ею. Дважды перечитал письмо. Оно было нежным, волнующим… Он встал и подошел к окну своего кабинета. Долго смотрел на серое осеннее небо и думал о том, что эта женщина стала близким, родным ему человеком — ведь не зря же подмечено: любовь расцветает там, где есть духовная близость. А у него с Марией так много общего! Он думал о ней с нежностью, ибо знал, что их обоюдный интерес друг к другу не был притворным. Аслан отличался умением оценивать людей с первого взгляда, он интуитивно чувствовал человека. Мария казалась ему женщиной искренной.

Стоя у окна, он думал о том, что сегодняшнее общение с нею, пусть даже на бумаге, делает их встречу еще более желанной. За окном виднелись величавые горы, вершины которых упирались в облака. Каждый чеченец знает, что по красоте их родину часто сравнивают со Швейцарией. За ее необыкновенные леса, в которых растут дикие плодовые деревья, чистые реки, стремительно несущиеся по узким ущельям, горный воздух, целебной силы водой…

Но красота ее не могла унять душевное волнение Аслана: "Почему нет долгожданного мира? Ведь каждый чеченец давно мечтает о нем?! Почему в одной стране где-то шумят праздники, а здесь так часты похороны?! Почему фундамент, на котором они так дружно строили свою жизнь вместе с русскими, дал вдруг трещину?!". Он все еще продолжал смотреть вдаль — туда, где за плотной стеной осеннего дождя проглядывались руины домов, напоминающие о том времени, когда, отбиваясь от всякой нечисти, умирал его город. Город его детства и юности, город, где он знал каждую улицу, где так много людей знали его. Город, который не далее как вчера, был наполнен жизнерадостными голосами друзей, близких, родственников, которых теперь почти не осталось на родине. Кто-то из них погиб под развалинами домов, кто-то ушел к бандитам, кто-то бежал за границу. А что он, рядовой житель республики, оставшись со своим народом, дабы разделить его горькую участь видел?