На какое-то время он замолчал, молчала и Мария. В эти минуты она ругала себя: "Ну почему я не такая, как все. Зачем прогнала? Ведь люблю же его, люблю. Столько времени утеряно…". На глаза вмиг навернулись слезы:

— Как прекрасно, что мысли и чувства мои находятся в созвучии с твоими! Хорошо бы нам в эти оставшиеся минуты спрятаться куда-нибудь от всех и вся. И как плохо, что мы — люди подневольные своим обязанностям, обязательствам и бог его знает чему еще…

Он продолжал держать ее в своих объятиях. Но тут дверь гостиничного номера отворилась, вошли коллеги Марии и стали собираться в дорогу. Не сговариваясь, Аслан и Мария взялись за руки, спустились в фойе. Но там тоже было много народу и они, вдруг ощутив себя совсем молодыми, стали искать укромное местечко, где можно было бы, спрятавшись от любопытных глаз, еще раз прильнуть друг к другу…

— Нужно идти, — выдохнул Аслан. Не размыкая рук, они пошли вверх по лестнице, миновав лифт, чтобы отдалить минуту прощания. На каждом пролете они останавливались, лаская друг друга взглядами, руками, губами. На ее этаже он снова крепко обнял Машу и нежно начал осыпать поцелуями лицо и шею. На какой-то миг они забыли обо всем на свете. Они даже не стали ни от кого прятаться. Для них казалось вполне естественным — быть любимыми. Ни она, ни он больше не произнесли ни слова, но ясно читали в глазах друг друга все то, что называется ЛЮБОВЬЮ. Несколько дней, проведенных вместе, подарили им счастье, подарили высокое, возвышенное чувство.

— Я уезжаю. Почему не держу ее руку, не слушаю ее дыханье, почему не целую ее? Мы расстались. Как жить теперь, как смотреть на мир? Дорога домой была нерадостной — вся в раздумьях. Он смотрел отсутствующим взглядом на мелькающие за окном машины пейзажи и не мог понять — зачем уезжает. Он все еще видел перед собой идеальный образ женщины, которую успел нарисовать в своих мыслях. Он все еще продолжал вести с ней диалог. Сердце разрывалось на части: как в будущем году поведут себя "сильные мира сего"? И будет ли возможность увидеться снова с полюбившейся ему русской женщиной? Ему так хотелось, чтобы дни, проведенные вместе с Марией, никогда не заканчивались. "Она другая…совершенно иная… приняла меня таким, какой я есть. И это несмотря на то, что мы с ней из разных миров…"

Прощаясь, он обещал ей звонить, писать… Они не говорили о будущем, понимая, что у их любви его нет. …Мерседес на большой скорости шел впереди. В нем было что-то знакомое, едва уловимое.

Мария, неожиданно для себя, дернулась вперед. Ей страшно захотелось выскочить из своей машины, остановить ту, которая почти была рядом, которая увозила от нее ее мужчину. Он был тут, почти с ней, он ехал домой — её Аслан, её мука и её счастье, такой свой и такой далекий. Песня, лившаяся из радиоприемника, раздирала еще не успокоившуюся душу:

…У развилки дорог, ведущих в разные стороны, машины разъехались: "Судьба снова подарила нам несколько минут общения, пусть даже мысленного", — подумала Мария. Теряя его из виду, она никак не могла смириться с тем, что больше не увидит Аслана. И все же она продолжала верить в то, что когда-нибудь, как-нибудь они непременно встретятся вновь…

"Как-нибудь", "когда-нибудь"…— эти слова всю дорогу вертелись в голове… и как-то успокаивали: "Возможно, уже в будущем году, здесь же, на очередном форуме мы снова будем вместе…".

Подъезжая к родному городу, Маша почувствовала, как душа ее, сопротивляясь, неохотно отпускает от себя подаренную любовь. Как на смену волнующему, возбужденному состоянию постепенно приходят привычные для нее чувства одиночества и тоски…

…Несколько дней Мария не могла закрыть глаза без того, чтобы вновь не увидеть Аслана. Его прикосновения, руки, губы были до того реальны, что у нее перехватывало дыханье. Минула неделя. От Аслана не было вестей. Тщетно Мария заглядывала в свой компьютер, в "электронку", отыскивая обещанные фото, письма. Понапрасну вздрагивала от каждого телефонного звонка. Аслан исчез. Он тихо ушел из ее жизни, но не из памяти. И она решила: "Все. Ничего не было. Забыть. Вычеркнуть из памяти, из души…".

"Моя любимая, нежная, здравствуй! Сижу за рабочим столом, а мысли все обращаются к тебе. И хотя "заведен" уже на другую жизнь, что-то отвлекает, сдерживает. Ум мой забирают мои дела, забирают властно и настойчиво. А сердце все еще там, с тобой, с той ласковой и нежной, раскрытой душой навстречу моей любви. Мне все кажется, что это было не со мной, что это какой-то сон, который вдруг закончился утром на левом берегу Дона. Порой мне кажется, что это — сказка, у которой будет обязательно хороший конец.

Меня обуревают грустные мелодии воспоминаний. Грустно-сладкие. Я знал, что за все заплачу неизбывной тоской. Но, все-таки. Все-таки… какая радость ПОМНИТЬ… просто помнить. Да? Вот этим и будем жить дальше. А вдруг нам будет послана еще одна встреча? Если мы будем благоразумны и терпеливы, Бог продлит нашу Радость…

Не могу вспомнить, чьи это стихи, но они созвучны моему настроению. Не могу вспомнить, что помешало нам быть еще ближе? Наверное, твоя гордость. Ты ни о чем не жалеешь? Очень хотелось бы обнять тебя за плечи и поговорить. Обо всем. Так хочется светлого, высокого, ясного. Высоты хочется…
За окном — ненастье, дождь, ветер. Конечно, такой и положено быть осени, но как все же не хватает солнца, тепла, душевного покоя. Не сойти бы с ума! Тебя много-много раз целую и обнимаю. И по-прежнему люблю. Я постараюсь сохранить наши чувства, сохрани и ты их. А то расстояние между тобой и мной, которое сегодня разделяет нас, уверен, не станет преградой на нашем пути. Благодарю тебя за то, что ПОДАРИЛА МНЕ ЛЮБОВЬ!”

		Воскресенье, 24.11.2024