 В одном из томов Книги Памяти Георгий Федорович Кондра значится без вести пропавшим… — Но это не так, — говорит вдова Дарья Михайловна Кондрина. Ее фамилия ошибочно так и была записана в паспорте, она не придавала этому значения, но для подтверждения личности пришлось потом походить по разным инстанциям. — Жорик погиб в 43-м. Поженились они в 40-м. Еще не роковом. Оба работали на строительстве Читского, а потом Шапсугского водохранилищ. Не чурались никакой работы. Молодоженам нужны были деньги, они планировали построить свой дом, вырастить сад, воспитать детей. Но война перечеркнула все планы. Какой фронтовой дорогой шел ее муж, Дарья Михайловна не знает. Но помнит, что первый солдатский треугольник пришел из-под Полтавы, потом из Калмыкии, ростовской области. Письма были короткими, но в каждом из них он просил: «Даша, береги себя». Находясь там, где громыхали бомбы, рвались снаряды, строчили пулеметы, солдат больше опасался не за себя, а за свою любимую.
— Жорик же знал, что я беременной осталась, — не обошлась наша беседа без слез, сколько уж лет прошло, а от воспоминаний сердце вдовы разрывается на части. — Это было 23 апреля, в тот год как раз Пасха выпала на этот день. Но у страшных вестей не бывает праздников или выходных дней. К нам домой пришел Петро Лыков, наш станичник. он с Жориком уходил на войну. Вот Петро-то и рассказал мне, как погиб мой Жорик… Попали они под бомбежку…
Тем, кто оставался в тылу, тоже не сладко было. Всех трудоспособных направили оборонительные окопы рыть, в известную всем станицу Старолеушковскую. Работали там, в основном, молодые женщины, проводившие мужей на фронт, да девчата и пацаны.
— Не знаю, сколько бы я там выдержала, — рассказывает Дарья Михайловна, — отставать нельзя было, все работали вровень. А у меня, как на грех, что ни час, то рвота открывается. Срок беременности еще небольшой, живота не видно, снисхождения никакого не было. Начальник, глядя на то, что со мной происходит, прямо из окопов отправил меня в больницу. Врач осмотрел и выдал справку об освобождении от тяжелых работ. Направили меня на кухню. А мне от разных запахов еще хуже. Тогда уже начальник отпустил меня домой. Ноябрь. Холодно. На колхозной подводе и поехала. В солому укуталась, чтоб не замерзнуть. Доехала до дому. А на утро меня забрали в милицию. Свекруха со мной пошла, плачем обе, не знаем, за что меня забирают. Оказалось, дезертирством дело попахивало. Я ж не взяла справку, что меня отпустили с земляных работ. Разобрались, все обошлось.
Вскорости у Даши Кондриной родилась дочка. Молодая мама не могла нарадоваться малышке, все разглядывала, на кого она больше похожа. А война продолжалась, от мужа уже давно не было вестей. Где он воевал, жив ли, Даша не знала. А тут немцы оккупировали наши станицы и аулы. Войска Красной армии не смогли отстоять эти рубежи. В один из дней жителям сказали укрыться где-нибудь.
— А где? Хорошо, у нашего соседа был большой подвал. Схватили мы со свекрухой барахла кой-какого, провианту да и пошли в укрытие. Перестрелка долго длилась. В подвале душно стало, нас же много собралось. Дите мое мается, никак уснуть не может. Как он, этот немец проклятый, свалился к нам в подвал, не знаю, — Дарья Михайловна замолкает, утирая слезы. — Задавил мою девочку. Дня два пожила после этого. А вскорости известие о гибели Жорика получила. В один год две смерти. Тоскую до сих пор и за мужем, и за дочкой. Говорят, время лечит, да не верю я этому. Сошлась было с одним мужчиной, после войны уже. Да ненадолго. Неудачно. Дочку, правда, от него родила. Надеждой назвала. И больше никогда ни о ком и думать не думала. Дочку воспитывала сама. Жила с Надеждой надеждами на лучшую жизнь. Легкого хлеба не искала. ...
Инвалидность Дарья Михайловна получила после похорон дочки, в том же 43-м. Работала в колхозе прицепщиком. и трактористами в основном женщины были. Как она попала под плуг, Дарья Михайловна не помнит уже, но травму получила серьезную. Отлежалась в больнице. надо было жить дальше и работать. На строительстве Белореченской ГЭС больше года трудилась. О пенсии по инвалидности и не думала, и легкого труда не искала. После БелГЭСа вернулась в колхоз, в полеводство. Их звено отправили на чистку ледников для молзавода. Предприятию на тот момент требовался учетчик по молоку. В звене все женщины были с одним или двумя классами образования. Предложили Даше, она смутилась, мол, председатель колхоза не отпустит. И даже постеснялась признаться, что до войны успела пять классов закончить. И увечье, полученное на работе, во внимание не брала. Заводское начальство договорилось с колхозным. Взяли Дашу учетчиком-приемщиком молока. Работала исправно, но случилась оказия. Подошла Пасха. На заводе ей дали выходной. Всех молокосдатчиков от индосектора Даша не успела, да и не смогла бы предупредить. И те, кто не знал о том, что приемки молока не будет, в тот день, естественно, принесли его. Оно к утру скисло.
— Подвели меня под статью «вредительство». за 44 литра сняли с работы, — продолжила свой рассказ Дарья Михайловна. — Взяли меня обратно в колхоз, весовщиком на МТС. Зерно от комбайнов принимала. Зарплата тогда у меня хорошая стала, поболе, чем на молзаводе. Трудновато мне было, травма ноги начала давать о себе знать. Предложили кассиром в кинотеатре работать. Оттуда и на пенсию ушла. А стажу у меня, детка, получилось 49 лет, 2 месяца и пять дней. Назначили мне пенсии 15 рублей. Как на них жить? Работала охранником, был у нас в станице винзавод. Боялась, что с подорванным здоровьем ночных дежурств не выдержу, но работала.
89 лет Дарье Михайловне Кондриной. Домик ее — в центре Дондуковской, станицы, в которой она родилась, в которой покоится прах ее родителей и малютки-дочки. Облетает в ее саду вишнево-яблоневый снег.
— Дождит весна нынче, — провожая меня до калитки, сказала Дарья Михайловна. — Буйно сад цвел, а будет ли урожай? пчелы не летали ведь…
"Судьба человека чаще всего — в его характере. Прожить такую трудную жизнь, вынести на своих плечах такие тяжести, пройти такие испытания — доля не из легких. Человек верой и силой духа побеждает самые трудные препятствия, но стоит ему поддаться самому ничтожному сомнению и он погибает". Это великий Гете сказал. Дарья Михайловна Кондрина сильна духом, это помогло ей в трудную годину, да и сейчас помогает.
Г. Шовгенова. |
