Нач. в № 96 "КЗ” от 8 декабря 2012 г.
Глава. 27.
Первый раз, когда он приехал к отцу после размолвки, Инга, увидев его, смутилась. А он, чтобы разрядить обстановку, сказал ей, что ему всегда приятно видеть её и как свою бывшую учительницу, и в как члена их семьи. Инга не осталась в долгу и шутливо ответила, что её отношение к нему всегда неизменно, он был, есть и будет её любимым учеником. На этом они и поладили.
Но мысли его снова вернулись к разговору с тестем. Бирюков Станислав Сергеевич занимался строительным бизнесом. Ещё в конце восьмидесятых он сел на этого конька и вот уже почти двадцать лет с него не слазил.
Как блестящий юрист, Алексей понимал, что огромное состояние, нажитое его тестем "непосильным трудом", имеет далеко не безупречное происхождение. Кому, как не ему, знать об этом не со слов, а из тех документов, которые Станислав Сергеевич доверил ему не только, как хорошему специалисту, но и как своему родственнику.
Именно поэтому их разговор происходил тогда на весьма дружеских началах. Понимая, что разрыв зятя и дочери неизбежен, надо отдать ему должное, он не выгораживал и Вику. Бирюков предложил ему сделку — при разводе максимально учесть интересы Алексея. Да, пусть и талантливого, но много знающего специалиста Станислав Сергеевич предпочитал держать на коротком поводке. А что Алексей много знал и не всегда занимал сторону тестя, весьма беспокоило его.
Но условия тестя были для него не приемлемы. Он хотел работать самостоятельно, тем более, что адвокатскую фирму открыл на свои заработанные деньги в результате успешной деятельности на этом поприще.
Хотя Бирюкова такой поворот дела не устраивал, но помешать ему он уже не мог. Слишком заметно было его имя в юридических кругах, да и финансовых. Его попытка купить тогда Алексея, тоже оказалась безуспешной. Уступив зятю, усмехаясь, он спросил:
— А что, если ему вдруг понадобится хорошая юридическая помощь, смогу ли я обратиться к тебе?
Алексей ответил:
— Если это не будет противоречить закону, я всегда готов помочь.
После того разговора прошло более двух лет, его фирма процветала. По деловым контрактам ему приходилось бывать во многих европейских государствах. Знание английского и немецкого языков обеспечивало ему беспроигрышные сделки.
Что касалось их отношений с Викой после развода, то он пытался строить их цивилизованно. Но у бывшей жены на этот счёт были свои понятия. Капризная и избалованная, она не желала смириться с мыслью, что их разрыв окончателен и восстановлению не подлежит.
Она могла в нетрезвом виде заявиться к нему домой и стучать под дверью, кричать на весь подъезд, какой он подлец и негодяй. Ему приходилось вызывать такси и насильно отправлять её домой.
И снова мысли об Альке вернули его в кабинет Перкова. Михаил Павлович, генеральный директор крупной фирмы-подрядчика, пригласил его для согласования документов и консультаций со своим заказчиком, крупным спортивно-оздоровительным комплексом. И когда по селектору он попросил зайти к себе начальника финансово-экономического отдела Рассветову, то он почувствовал, как горячая волна разлилась по телу, при мысли, что сейчас он увидит её.
Алька вошла стремительно, одетая в тёмно-синее платье, спереди украшенное аппликацией с сиреневыми и жёлтыми цветами, поверх платья был одет светло коричневый кожаный жилет. Её тяжёлые волосы, гладко зачёсанные и собранные сзади в узел, придавали ей строгий вид.
Перков представил их друг другу. Подавая Алексею руку, она сдержанно кивнула. К обсуждаемым вопросам Алька отнеслась с такой серьёзностью и компетентностью, что ему, глядя на неё, захотелось сжать её в объятья и расцеловать. Он был просто горд за неё.
Но один из моментов той встречи заставил его обратить на себя внимание. Случилось это, когда в кабинет Перкова вошёл начальник охраны Литвинов Александр Павлович, мужчина лет пятидесяти, высокий подтянутый. Его внешность и красивое мужественное лицо привлекли внимание Алексея. Но больше всего, пожалуй, его глаза, ярко-синие под тёмными вразлёт бровями. Он очень внимательно посмотрел на Альку, у него промелькнула мысль, что у этих двоих определённо есть сходство, вот только замечала ли это Алька?
Затем мысли его перекинулись на обсуждаемые вопросы. После совещания, он уехал к себе. поговорить с ней ему не удалось, она с Литвиновым уехала на объект.
Вечером к нему приехала мать. Екатерина Петровна жила в Москве, в квартире дочери. Окончив университет, Ирина окончательно уехала в Америку в штат Флориду.
Квартиру продавать она пока не собиралась, но практичная Екатерина Петровна настаивала на заселении её квартирантами. Несмотря на её натянутые отношения с сыном, её любовь к нему не стала меньше. Как она не старалась возродить их прежние отношения, Алексей на это не шёл.
Ему было действительно тяжело находиться с ней рядом и хотя иногда жалость к ней пробивалась сквозь толщу отчуждения, простить её за то, что она сделала со всеми ими, не мог.
И сейчас, сидя с ней за кухонным столом за остывающей чашкой кофе, он слушал её монолог, ожидая, когда она, наконец, уйдёт, но мать, словно прочитав его мысли, произнесла:
— Сынок, я знаю, что ты не можешь меня простить. Да, я виновата, моё стремление любыми путями оторвать тебя от этой женщины, привели к такой драме. Но я знала…
Алексей зло перебил её:
— Ты знала и всё равно это сделала?
Но мать, словно не слыша его реплики, продолжала:
— Да, я знала, что ты всё равно будешь с ней, ваши линии жизни пересекаются в общую, вы просто предназначены друг другу судьбою.
Алексей криво усмехнулся, встал, подошёл к окну и, повернувшись к матери, произнёс:
— Значит, ты возомнила себя богом, раз решилась поломать чужие судьбы и построить нам с Викой свою "счастливую" судьбу. И что из этого получилось?
Но вдруг, остановившись и увидев её смертельно побледневшее лицо, Алексей бросился к матери и, обняв её, прошептал:
— Мама, прости, я не собираюсь перекладывать на тебя свою вину, я вёл себя как глупый, ревнивый эгоист и за это я должен расплатиться сам.
В десять часов утра он отвёз её в аэропорт. Стоя в отсеке для провожающих и глядя, как она идёт к самолёту, он думал о том, как часто ломаются судьбы, даже, если ими движет материнская любовь.
Сможет ли он простить свою мать? Наверное, со временем. Без прощения не может быть счастливой их с Алькой судьба, судьбы их детей, а то, что они с Алькой будут вместе, он это знал.
Подойдя к самолёту, Екатерина Петровна обернулась и помахав рукой, стала подниматься по трапу. Через несколько минут самолет, разогнавшись по взлетной полосе, поднялся в небо.
(Продолжение следует).
|
