Нач. в № 96 "КЗ” от 8 декабря 2012 г.
Глава 37.
— Простите,— сказал он —Я просто не могу поверить.
— Это правда, — ответила она, улыбнувшись, — прощайте.
Договорившись с риэлтором, который пообещал все уладить с ремонтом квартиры, они поехали смотреть её будущий дом.
Дом ей понравился сразу. Он был расположен на двенадцати сотках земли. Высокие стройные сосны, нетронутые при строительстве, слева, с южной стороны, притеняли своими кронами широкий балкон, опиравшийся на тумбы, зрительно продолжавшие красиво выложенный цоколь здания. Сам дом из клееного бруса вполне оправдывал своё аристократическое имя — "Боярин". Над основным фасадом крыша нависала в виде "крыльев". Кроме основного, он имел еще три "парадных" красивых фасада - большая редкость для деревянного дома.
Часть террасы была остеклена, выложенные плиткой дорожки и газоны украшали дворик, достаточно просторный, чтобы в глубине сада, рядом с ажурной беседкой разместился пруд, обрамленный по берегам плоским серовато-голубым камнем.
Войдя в столовую, обставленную классической мебелью, очень уютную и светлую, благодаря большим окнам, она подумала, что дом ей нравится ещё больше. Из столовой дверь вела на длинную террасу, опоясывающую дом наполовину. В гостиной, главным украшением которой был камин, большое количество окон и мягкие диваны с подушками разных размеров также порадовали глаза Елизаветы Аркадьевны.
Три спальни располагались на втором этаже. Одну из них нужно будет переоборудовать в кабинет.
Довольная осмотром, она решила сразу здесь остаться, тем более в комоде в спальне она нашла чистые комплекты постельного белья.
Закончив с осмотром дома, она попросила риэлтора отвезти её в салон для покупки машины. Довольный столь щедрым и интеллигентным покупателем он, разумеется, с радостью согласился.
В автосалоне Елизавета купила автомобиль марки "Мазда-3" золотисто-коричневого цвета. Теперь она могла свободно, если это можно сказать для Москвы, перемещаться в нужные ей места. Первым делом, закупив необходимые ей вещи и продукты, она почти неделю потратила на устройство быта.
Тридцатого апреля Елизавета съездила на Ваганьковское кладбище на могилу отца. Прошло четверть века со дня его смерти, но надгробие и памятник в виде рельефа — сердце из черно-красного мрамора с выбитыми, слегка затёртыми буквами — всё ещё хорошо сохранились.
Войдя за невысокую чугунную оградку, она положила двадцать пять тёмно-бордовых роз на его могилу и села на маленькую мраморную скамейку. Слёз не было, было какое-то умиротворение, и она тихо произнесла:
— Ну вот, я и приехала. Здравствуй, папа! Мне уже почти столько, сколько было тебе, когда ты покинул этот мир. Мне очень жаль, что мама не с тобой. Нет, конечно, там она уже давно с тобой. А здесь вы так далеко друг от друга.
Она очень хотела жить в Америке, но ты знаешь, особенно счастливой она не была. Она тяжело умирала. Перед кончиной она покаялась, и я её простила. Она ведь первая встретится там с моей доченькой, ей так будет легче. Да, папа, вы уже все там, вместе.
А у меня радость. Я приехала домой навсегда. Здесь у меня семья, настоящая, которой у меня почти не было — прости, папа. У меня есть внучка и правнуки. Как же я их люблю! Даже если не заслужу прощения, я буду их любить и ждать его всю свою жизнь. Помнишь, как тот герой романа Эжена Сю, — она улыбнулась и, повернувшись, пошла с кладбища.
Елизавета Аркадьевна никак не могла набраться смелости и позвонить Альбине. Она даже радовалась, что постоянные заботы и хлопоты не давали ей времени сделать это. Но сколько не откладывай, легче от этого не будет. И она твёрдо решила позвонить в субботу к вечеру и наконец-то услышать голос своей девочки и самое для себя страшное и неизвестное, это её реакцию и решение. Но она знала — каким бы тяжёлым для неё оно не было, она всё равно его примет, и будет ждать.
Вечером за ужином Аля сказала:
— Ну вот, все вопросы решены. Оксана молодец, с работой справляется, думаю, у неё будет всё замечательно. Михаила Павловича мы с отцом не подвели.
— Да, это хорошо, — задумчиво ответил Алексей.
— Лёша, у тебя всё в порядке? Ты чем-то расстроен, что-то не так с фирмой? — взволновано спросила она.
— Нет, нет с фирмой и всем остальным все в полном порядке. Я оставляю за собой основные полномочия, как хозяин, и уже назначил исполнительного директора Вадима Ткачёва. Вся юридическая сторона вопроса полностью решена, здесь нет проблем.
— Тогда где? Я же вижу, что ты что-то не договариваешь, скрываешь.
— Хорошо Аля. Не хотелось, чтобы ты волновалась, но лучше сказать. Сегодня мне позвонил Станислав Сергеевич Бирюков, отец Вики. Два дня назад, ты только не волнуйся, всё обошлось. Так вот, Вика попыталась покончить жизнь самоубийством. Она наглоталась сильнодействующих таблеток, и запила коньяком. Это произошло в их загородом доме и только благодаря тому, что домработница в этот день пришла заниматься уборкой, да ещё, к счастью, имеет привычку приходить очень рано, обнаружила её и вызвала скорую с реанимационным оборудованием. Это Вику и спасло.
— Лёша, ты должен обязательно навестить её.
— Я был сегодня в больнице, ей уже ни чего не угрожает, но нянчить я её не собираюсь.
— Как ты можешь, так говорить, причём здесь это,— возмутилась Алька.
— Аля, я не хочу, чтобы ещё и ты волновалась из-за этой эгоистичной и сумасбродной женщины. И закончим на этом.
— Ах, вот как! Значит, правильно говорят: "Я сыт, а вы как хотите".
— Аленький!— засмеялся Алексей, пытаясь разрядить обстановку,— нам только не хватает поссориться из-за этой женщины.
— Но это твоя бывшая жена и она в беде.
— Так что же мне теперь ей пенсию платить по временной нетрудоспособности? И потом, она уже в безопасности,— снова переходя к смеху, сказал Алексей.
Альке и самой в какой-то степени, эта ситуация показалась комичной и она улыбнулась — и правда, ведь Вике уже ничего не угрожает.
Их небольшая размолвка закончилась длительным поцелуем, в результате которого в организме мужа произошли определённые изменения. Не почувствовать их она не могла и, оторвавшись от его губ, игриво засмеялась. Он тоже не остался в долгу, заметив, что и ему недолго ждать осталось, уж тогда он отыграется, запросит она пощады.
Их смех был прерван телефонным звонком. Алька взяла трубку, в которой раздался незнакомый женский голос приятного низкого тембра, хорошо поставленный, и когда женщина на другом конце провода назвала её непривычным для неё именем Альбина — она поняла кто это.
— Да, я слушаю вас.
Женщина сделала паузу, словно собиралась с силами, затем, волнуясь, заговорила:
— Альбина, ты уже догадалась, кто я? Да, я твоя бабушка, Елизавета Аркадьевна Плышевская. Альбина, я в Москве и очень хочу встретиться с тобой, девочка моя…
Голос её дрогнул и Алька почувствовала, что она не может сдержать слёз.
— Хорошо, Елизавета Аркадьевна, я буду ждать вас завтра в одиннадцать утра. Вы знаете адрес? — Да, я приеду, адрес я знаю.
— Ну вот,— положив трубку, сказала Алька, — завтра я увижу свою бабушку.
Догадываясь, какие чувства переживает сейчас Алька, Алексей подошёл и обнял её.
(Продолжение следует).
|
