Глава 35.
Кабинет Бориса Карловича, как и положено директору успешного банка, был шикарным. Не менее шикарная секретарша, вероятно, тоже "успешно" исполнявшая свои обязанности, любезно улыбнувшись заученной улыбкой, проводила Зимина к директору.
— Прошу, прошу, — "светясь счастьем", пригласил Криштевич Зимина.
— Если не ошибаюсь, Олег Иванович, — проворковал Борис Карлович.
— Нет, не ошибаетесь, Борис Карлович, — усаживаясь в предложенное кресло, служившее стулом, ответил Зимин.
— Чай, кофе? — вежливо предложил хозяин, настороженно поглядывая на "гостя".
— Разговор у нас будет некороткий, пожалуй, от чая не откажусь.
Пока директор давал распоряжение вошедшей секретарше, Зимин ещё раз осмотрелся. Да, роскошь кабинета будоражила воображение. Мягкий диван и кресла, обтянутые дорогой, светло жёлтой кожей, огромный аквариум, смотревшийся как живое панно на всю стену с экзотическими рыбками и затонувшими замками, придавали всей комнате вид, скорее, не рабочего кабинета, а комнаты для релаксации. Вероятно, Борис Карлович использовал свой кабинет и как рабочее место, и как место для отдыха и расслабления. Любил он сочетать приятное с полезным.
Попросив секретаршу  принести им чай, Криштевич внимательно уставился на следователя, ожидая,  с чего тот начнёт. За видимым радушием в глазах его "бегало" беспокойство.
— Борис Карлович, вы знали, что жена Сафронова является двоюродной сестрой Загорского? — Как и предполагал Зимин, его вопрос не оставил Криштевича равнодушным. Он явно занервничал. Столь неожиданный вопрос поверг Криштевича в состояние близкое к обмороку. Напрягшись и побледнев, он беспокойно "забегал" глазами, силясь придумать, что ему следует ответить. Понимая его попытку симулировать "глухоту", майор, прищурившись, смотрел на банкира, давая понять, что от ответа ему не отвертеться. —Только не надо ничего придумывать, думаю, что в дальнейшем это может помочь вам.
— Простите, — наконец, произнёс взволнованный Борис Карлович. — Но я не в курсе родословной клиента нашего банка, господина Загорского. — Я знаю его, как человека весьма состоятельного и надёжного.
Криштевич уверенно откинулся на спинку кресла, словно ответ его был полностью исчерпывающим и других вопросов у следователя к нему  больше не будет. Но его уверенность была разрушена, так как дотошный майор успокаиваться и довольствоваться таким ответом не хотел.
— Ну, насколько господин  Загорский "надёжен", это мы ещё проверим.  А, вот, что касается его прошлого, оно вам известно?  Думаю, что да, — не дождавшись от него ответа, произнёс Зимин.   — У вас никогда не возникало сомнений в происхождении капиталов Загорского?
Догадавшись, что за знания о  "происхождении капиталов" его клиентов, уголовная статья ему не грозит, Криштевич, почувствовал себя свободней и снисходительно улыбнулся:
— Уважаемый Олег Иванович, если бы во всех банках мира интересовались  "происхождением капиталов"  своих клиентов и вкладчиков, то банковская система просто перестала бы существовать. А все состоятельные и богатые люди сидели бы в тюрьме.
— Что ж, не оптимистично, — произнёс Зимин. — Зато справедливо.    
— Да, да, вот и я  о том же, — заулыбался Криштевич. — Здесь упущение и несовершенство нашей налоговой системы и органов контроля и надзора, то есть, наших законов вообще.
— Я согласен с вами, Борис Карлович, — прервал его разглагольствования о несовершенстве законов Зимин. — Но у нас сейчас немного другая тема разговора. — Пристально посмотрев на него, продолжил разговор Зимин.
Под взглядом следователя Борис Карлович почувствовал себя не совсем уютно.
— Так, значит, вам не известна родственная связь Загорского с Сафроновой?
 Криштевич молчал, прикидывая про себя, насколько осведомлён этот оперативник и что ему уже известно? Оказаться в дураках ему не хотелось бы.
— А у нас вот имеются данные, что вы были в курсе, — продолжил между тем Зимин.
— Какие данные? —  спросил он слишком быстро и сам почувствовал, что его торопливость сыграла на руку следователю. Но было уже поздно.  Зимин усмехнулся:
—  В ресторане "Нептун", у вашего друга Струмилина  Эдуарда Моисеевича, вы  вместе с Загорским и Сафроновой неплохо проводите ваше свободное от "праведных" трудов  время.
— Да мало ли с кем  мог быть Загорский,— возмутился банкир. — Я у него метрических данных не спрашивал, мы не в тех отношениях.
— Не возражаю, но вот в документах,  изъятых из сейфа  покойного Барковского, стоят и ваши подписи.  А чем здесь объясняется такая ваша доверительность?
— О чём вы? — насторожился Борис Карлович.
 — Вы же не будете отказываться, будто не знали, что Анжелика Александровна  является женой Сафронова. И подписали документы, на которых не была указана точная дата. Которая, кстати, должна была появиться только после смерти Глеба Сафронова. — Зимин в упор посмотрел на своего собеседника.
Лицо Бориса Карловича резко покраснело и на лбу выступила испарина.
— Но, позвольте, о какой смерти может быть разговор, если…, — здесь он неожиданно замолчал и посмотрел на майора.
— Продолжайте…, если пациент, а точнее, клиент Сафронов скорее  жив, чем мёртв, — усмехнулся  Зимин. — Вы это хотели сказать?
Но Криштевич молчал.
— Я думаю, — Зимин пристально посмотрел ему в глаза. — Что за эту сделку вам заплатили  не так уж и мало.
— Что вы себе позволяете! — едва ли не взвизгнул Борис Карлович.
— Я позволяю себе, уважаемый господин Криштевич, напомнить, что добросовестное признание смягчит вам наказание, — Зимин встал со стула. — На этом позвольте откланяться. Но это не последняя наша встреча. У вас будет время подумать над моими вопросами ещё раз и попытаться дать более обстоятельные ответы, ничего не упуская.
Выйдя из кабинета  директора банка, Зимин решил наведаться и к Струмилину. Садясь в машину, он подумал, что вся эта компания — Струмилин, а также небезызвестный Евгений Григорьевич Милолюбов по кличке "Милашка Люба",  Александр Иванович Охапов, он же  Охап, проходивший по делу за наркоторговлю, являются подданными господина Игоря Михайловича Загорского, по кличке Гор. Кроме того, Охапов  в своё время отбывал срок в той же колонии, что и Загорский. Да и Зубарев из этой же компании.
Поэтому беседа с ними будет небезынтересна для следственных органов.
 Но, не доехав  до Струмилина, Зимин  решил повернуть назад и перенести встречу с ним на другое время.
Глава 36
Согласившись на сделку с хозяином в обмен на загранпаспорт на имя Сергея Михайловича Седова, Зубр  понимал, что Загорский и в случае успешного устранения  Криштевича, вряд  ли даст ему возможность добраться даже до ближайшего аэропорта. Он  также понимал, что шлейф его прегрешений не дает ему шансов прийти с повинной.  Так как "вышку"  себе он уже  заработал. Понимал и Загорский, что идти Зубру с повинной не резон. Но надо знать Игоря Михайловича, а Зубр знал, что ушедших от Гора "по собственному желанию", он  что-то не помнил, а  вот "отправленных в последний путь"  в жизни встречал немало. Недаром же Гор согласился выдать ему паспорт. Значит, отправил за ним следом исполнителя или даже исполнителей. И теперь надо быть осторожным, чтобы не нарваться на них. А уж осторожным он умел быть. Жизнь научила и заставила.
И всё же это была единственная возможность как-то уйти, вырваться из подвала.

С. КИМ.

Продолжение следует.