Коля Семёнов, до этого молча слушавший разговор старших и не принимавший в нём участия, оживился:
— Товарищ подполковник, разрешите…
— Разрешаю, Николай, — перебил его Баринов.
— Парень этот, Роберт Михайлович Касьянов, журналист местной газеты, типичный представитель "жёлтой" прессы, решивший сорвать куш попыткой шантажа. Он сначала вообще отказывался от своего участия, но потом признался.
— И что, или кто помешал ему сорвать куш?
— В этой части нашей беседы с ним, Борис Викторович, он замыкается и молчит, как партизан. Причём в глазах его появляется какой-то животный страх…
— Интересно, — прервав Семёнова, пророкотал Баринов. — Что же так напугало нашего любителя "лёгких" денег.
— Скорее всего, товарищ подполковник, не что, а кто, — произнёс Зимин. — И, похоже, этот кто имеет отношение к самой Анжелике Сафроновой.
— Так, может быть, она тоже заинтересована в смерти мужа? Ей, как вдове, причитается немалое наследство.
— Вполне возможно, товарищ подполковник. Тем более, что несовершеннолетие сына даёт ей возможность полного распоряжения и управления фирмой.
—А что, Сафронов составил завещание?
— Да, в случае его смерти, сын — единственный наследник и компаньон. Не думал же он умирать рано. А переделать завещание, скорее всего, не успел. Поэтому прямая заинтересованность госпожи Сафроновой здесь имеется.
— У Сафронова есть компаньон?
— Да, некий Дмитрий Ермошин. Вместе служили, учились в архитектурном.
— Так, ну, здесь пока понятно. А что с шантажом госпожи Сафроновой? — Баринов повернулся к Алексееву и взял у него фотографию.
— Ну и что, вы уже побеседовали с этим фотографом?
— При допросе секретарши Сафронова, — Зимин кивнул Алексееву. — Я выяснил, что погибший Барковский был любовником Анжелики Сафроновой. — Их тайная связь была заснята на плёнку этим самим папарацци, который потом пытался её шантажировать с целью получения некой суммы. Секретарша стала совершенно случайным свидетелем разговора Анжелики с этим парнем.
— И каким образом? — спросил Баринов.
— Сафронова пришла к мужу, но его на тот момент в кабинете не оказалось. И она по телефону кому-то, не называя его имени, пожаловалась на шантаж. Дверь была закрыта не плотно, и секретарша всё слышала. И, кстати, вечером, часа за два до покушения на него, Сафронову звонил Барковский. Глеб по телефону называл его по имени. И Барковский назначил ему встречу в этом сквере. Что он собирался сообщить Сафронову, если вообще собирался, мы не узнаем. Если только, дай Бог, Сафронов живой и здоровый, тогда сам сможет нам рассказать, — вздохнул Зимин.
— Но, скорей всего, это была ловушка, — задумчиво протянул Баринов. — А с этой Анжеликой, "маркизой ангелов", — сыронизировал он, — уже кто-нибудь из вас встречался?
— Да, нет, Виктор Борисович, до Америки у нас руки короткие, недотянутся. Хотя с ней связались и попросили приехать, но пока ничего, — развёл руками Зимин.
— Быстро же эта дамочка смоталась в Америку. Вроде бы у неё не муж пропал, а перчатку потеряла, — пробурчал Баринов.
По времени был уже вечер. Глеб решил выбраться из подвала и проверить, как там дела наверху:
— Варя, мне нужно выйти на поверхность и проверить, что там и как, а ты постарайся сидеть спокойно и ничего не бойся. Если вдруг со мной что-то случится, — он жестом остановил её попытку перебить его. — Я сказал, если, а это не значит, что обязательно случится. Я покажу тебе, что надо делать в таком случае.
Он обстоятельно рассказал и проинструктировал её, как пользоваться всеми этими кнопками и выключателями.
— А здесь, — он показал в сторону дверцы. — Выход из этого подвала.
Варя смотрела на него широко раскрытыми глазами, не понимая, о чём он говорит.
— Да, это подземный ход из дома, и он ведёт к старой усадьбе.
— Но, Глеб, где находимся мы, и где старая усадьба?
— Варя, она значительно ближе, чем ты думаешь. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, если вдруг…, — он на миг замолчал. Но, затем, улыбнувшись, сказал. — Но я знаю, что всё будет хорошо. А чтобы ты не думала, что я такой беспомощный, у меня всё-таки есть оружие. И, кроме того, - он весело рассмеялся. - Я ещё и мастер спорта по самбо. Ну, убедил я тебя?
Он крепко обнял её и поцеловал. Затем при помощи кнопки открыл проём в стене и тихо выскользнул наружу.
Варя, оказавшись одна в этой жутковатой комнате, почувствовала себя неуютно. Чтобы как-то успокоить свои напряжённые нервы, она легла на кровать, где недавно лежал Глеб, ещё хранившей его тепло и запах, и стала молиться, чтобы с ним не случилось ничего плохого. Но тревожные мысли продолжали лезть в голову. Постепенно напряжение и усталость сморили её и она заснула…
Варе снился странный сон. Она шла по каким-то тёмным и длинным коридорам, справа и слева от неё были двери. Но стоило ей только открыть любую из этих дверей, как за ней, вместо выхода, была кирпичная кладка. От безысходности и страха, что она заживо замурована, Варя металась от одной двери к другой и везде натыкалась на каменные стены. В ужасе она бросилась бежать по коридору, за ней просыпался и обваливался потолок. Она кричала, надеясь на чью-либо помощь, но понимала, что здесь она одна…
Глеб сидел в подвале уже около часа, чутко вслушиваясь в звуки и шорохи, определяя, как лучше выйти из этого помещения, не обнаружив себя. Он не знал, сколько человек оставлено в доме, но что уехали не все, знал наверняка.
Если их присутствие обнаружено, значит, кто-то видел, и мог случайно рассказать, разыскивающим их бандитам. А может быть, они заранее направили своих людей, и те, расспросив, обнаружили их.
В любом случае, положение незавидное. Теперь некоторые моменты после рассказа Вари, да и Дмитрия, стали складываться, как пазлы в детской игре, но некоторых картинок не хватало, их следовало ещё поискать…
С. Ким.
Продолжение следует. |