Времени на раздумья не было, всё исчислялось секундами. Глеб и Дмитрий понимали, что ещё немного, и этот "бык", увидев поникшего "Вована", поднимет шум.
Молниеносный удар в шею поверг парня в нирвану. Он, что называется, даже "пикнуть" не успел. Но Глебу и Дмитрию, это было на руку. И тем, двоим, тоже. Оттащив тело в сторону, и скрутив ему руки скотчем, а заодно прикрыв и рот, на случай его "пробуждения", они снова подошли к двери.
Из-за угла дома, вынырнула фигура в чёрном. Человек знаком показал, что он понял кто они, и, подняв руку, покачал головой.
Благодаря внезапно появившемуся "контролёру" за Вованом, дверь оказалась открытой, что облегчило проникновение внутрь дома. Глеб и Дмитрий незамедлительно воспользовались этим. Неожиданно появившиеся ещё двое омоновцев с противоположного угла дома, жестом указали на их совместные действия. Разделившись в коридоре, они бесшумно растворились в противоположных направлениях.
Глеб поднимался по деревянной лестнице с полированными, цвета  светлого ореха, балясинами. На его счастье лестница не скрипела. Осторожно переставляя ступни ног на ступеньках, он поднялся на второй этаж, и оглядел коридор, похожий  на довольно широкий холл. Влево и  вправо по коридору, располагалось по две двери скрытых  в достаточно глубоких нишах, в которых при необходимости можно было укрыться. В холле царил полумрак.
Посмотрев на двери, располагавшиеся слева, он прислушался, именно из этих комнат падал свет на улицу.
"Значит, ты здесь, — мысленно отметил он невидимого врага. — Скорее всего, эти двери ведут в две смежные комнаты, служащие кабинетом и спальней.  Вот только, какая из них, чтобы не ошибиться?"
На мгновение он замер, услышав внизу слабый приглушённый звук.
Вдруг из-за двери, напротив которой он стоял, послышалось глухое рычание. Судя по звуку голоса, пёс был размеров не малых, скорее всего, либо ротвейлер, либо дог.
"Вот, чёрт, да будь он хоть доберман, — мысленно чертыхнулся Глеб. — Мне от этого не легче. Жаль, Димка со снотворным в другой части дома…".
Собака не лаяла, но это всё равно не обнадёживало.   
  "Это не человек, приём на ней применить будет сложнее, а выстрелом я переполошу весь дом", — прокручивал в голове сложившуюся ситуацию Глеб.
Неожиданно мысли его прервались от звука щёлкнувшего замка. Он едва успел вжаться в соседнюю нишу.  Дверь рядом с ним открылась. Из-за неё показалась фигура мужчины средних лет. На нём был шёлковый халат, накинутый поверх светлой рубашки и серых брюк. В одной руке он держал тяжёлый хрустальный стакан, в котором каталась золотисто-коричневая жидкость.
Судя по колыхнувшейся походке, мужчина был не совсем трезв. Но его рост и мрачное выражение довольно красивого, но какого-то брезгливого лица, делали его неприятным. Глаза его холодно блеснули.  Глядя на противоположную дверь, он ухмыльнулся, и сделал глоток из стакана:
— Какого чёрта, Алмаз! Что тебя там беспокоит? — услышав голос хозяина, пёс слегка заскулил.
— А, подлец, ты, эдакий! Понял, кто твой настоящий хозяин? Запомни Алмаз, я предательства никому не прощаю, даже тебе, хоть ты и сука! Тьфу ты! — плюнул он. — Хоть ты и кобель… Слышишь, ни людям, ни собакам!
Слушая весь этот бред, Глеб, затаив дыхание, готовился нанести удар, памятуя о том, чтобы собака не подняла лишнего шума и ещё хуже, чтобы хозяин не успел открыть ей дверь…
Глава 67
Сидя у телевизора, Охап  пил пиво, стеклянная бутылка на половину опустошённая  стояла рядом с ним на столике, куда он взгромоздил и ноги. На экране двигались фигуры инопланетян, прибывших завоёвывать нашу Землю. Но следя за их действиями и злобной жестокостью, с которой они истребляли людей, он думал о том, что и у него не так уж много шансов выжить. Последнее время хозяин злобствует и лютует, как никогда.
Вон, даже пёс, его любимец, впал к нему в немилость. А что же тогда ему, Сашке Охапову, ждать от него?
 "Да, собственно и нечего, — подумал он, снова беря бутылку с оставшимся пивом. — Надо пойти пацанов своих проверить, а то особого рвения они не проявляют. Видно тоже почувствовали, что хозяин, как загнанный зверь лютует. Вон Струмилин от него сегодня утром, как побитая собака выскочил. А сам с вечера запёрся у себя в кабинете и коньяк хлыщет. Чёрт старый, а бутылкой его не свалишь”, — рассуждал про себя Охап.  Что же, и он всегда служил Гору верой и правдой. И, на зоне, был его правой, да, пожалуй, и левой рукой. Здесь Охап, конечно, хитрил, преувеличивая свою значимость для хозяина, но так было приятнее для его самолюбия. Его роль при Горе была значительно проще. Основная его задача, состояла в том, чтобы на "кичу" исправно поступала дурь, в которой братва нуждалась, как в воздухе. Обороты у него и там были не малые, правда, приходилось делиться, и не только с Гором и его подельниками, но и с лагерным начальством.
Опорожнив бутылку до конца, он ещё на мгновение задержал взгляд на экране телевизора, где главный герой, взяв инициативу в свои руки, начал потихоньку громить всех этих инородцев, или инопланетян.
"Мне бы такой автоматик, — с завистью подумал Сашка. — Я бы их всех …  Интересно, — вспомнил он вдруг. — Где этот козёл Бондарь подевался? Ничего поручить нельзя, только за смертью их посылать".
Охап и сам не догадывался, насколько недалёк он был от истины. Если бы он знал, что дом уже окружён омоновцами, да и в самом доме хозяйничали незваные гости. Но Александр Иванович Охапов пока этого не знал…
Засунув пистолет в кобуру, он отшвырнул ногой пустую бутылку и спокойно направился к двери. Выйдя в большую полукруглую комнату, услышал голос хозяина. Прислушавшись, понял, что тот распекает пса.
"Делать ему, старому хрену, нечего, как только псине своей  проповеди читать", — зло подумал он.
Решил сначала окликнуть Загорского, но,  помедлив, передумал: "А, чёрт с тобой, воспитывай, у меня и без твоей собаки дел по горло".
Он уже хотел повернуться и идти дальше, как вдруг неожиданно от лестничного марша на него метнулась  фигура в чёрном. Нападавший человек был силён и ловок.
Но Охап, привыкший ко всяким неожиданностям и даже к более сильным противникам, стремительно выхватил нож и выставил руку вперёд. Человек, не ожидавший такого отпора, вскрикнул, поранившись о лезвие. Но от ответного удара, который он успел нанести, Охап отлетел к стене, зацепив  какую-то тумбу с вазоном, от грохота которого в доме, наверное, не проснулся бы только глухой…
Этот звук заставил Загорского вздрогнуть, и повернуть голову в сторону лестницы:
— Охап! Ты что, сволочь, пьяный?!— успел он только крикнуть, как получил удар в спину.
Стакан, вылетев из его руки, заскользил по паркету к лестнице и оттуда, стуча и звеня осколками, покатился в низ. За дверью злобно залаял пёс, царапая её своими мощными когтями и зубами. В комнате раздался плач ребёнка.
"Только бы Костик не открыл дверь, — мелькнуло в голове у Глеба. —  С псом будет сложнее".  
— Сынок!— успел он крикнуть. —  Не открывай дверь, я сейчас…

С. КИМ.

Продолжение следует.