Газетный киоск в Майкопе. Киоскер Татьяна, приветлива и говорлива, особенно с такими как я, постоянными любителями газетного чтива. Тем более, когда выяснилось что мы земляки, из Гиагинской, и, даже учились, хотя и в разное время, в одной школе. При одной из встреч устраиваем шутливый тест: ученичество, — что или кто приходит в первую очередь на память, при этом слове? И синхронно выдыхаем: Студеникин Евграф Васильевич!
Сегодня, спустя десятилетия, с особой теплотой и благодарностью вспоминаешь учителей, давших не только определенный объем знаний, но и учивших понятиям добра и зла, чести и порядочности, уважения и любви. Одним из них был Евграф Васильевич Студеникин.
Мне довелось общаться с ним не только во время школьных занятий, но и во внеурочное время, на досуге, летних каникулах. Думаю, в канун Дня учителя стоит рассказать об этом неординарном и интересном человеке. Человеке, мечтавшем о  профессии геолога, а ставшим прекрасным педагогом, писателем. Человеке, так читавшем на уроках главы "Тихого Дона", что и сегодня, спустя десятилетия, мы, его ученики,  помним об этом. Человеке, способном несколькими фразами обрисовать проблему и перспективы ее решения, пробуждая в учениках стремление к поиску ответа на поставленный вопрос.
Уроки Евграфа Васильевича — им было тесно в рамках школьной программы — всегда дополнялись вкраплениями его рассуждений о жизни, нас ожидающей, ее быстротечности, хитросплетениях и сюрпризах, далеко не всегда со знаком плюс, патриотизме, ответственности за будущее страны, наших близких. "Замечаете, — говорил учитель, — что родители все чаще советуются с вами по самым различным вопросам? Это верный признак вашего взросления. Но нос не задирайте, помните, время пролетит быстро, и в их роли окажетесь вы сами". Интересно, сколько его бывших учеников, как и я, повторяли эти слова своим детям и внукам?
От Евграфа Васильевича мы получали и первые азы управленческих навыков. Пример тому — подготовка школьного спектакля по пьесе А.С. Грибоедова "Горе от ума". Учитель напрочь опровергал бытующее мнение, что люди с гуманитарным складом ума не обладают организаторскими способностями. Буквально каждый ученик класса имел конкретный участок работы: одни занимались декорациями, другие изготовляли или подыскивали костюмы, третьи отвечали за подготовку зала. И постоянный контроль за ходом подготовки столь заметного в жизни школы события. Одновременно мы ближе знакомились с многогранным творчеством Грибоедова, его трагической судьбой.  У меня и сегодня хранятся две фотографии, запечатлевшие сцены  спектакля и подаренные мне Евграфом Васильевичем пятьдесят лет назад. Что греха таить, не лишаю себя удовольствия прихвастнуть ими перед внуками: не каждому деду удается, пусть и в школьном спектакле, сыграть Чацкого.
Из воспоминаний Евграфа Васильевича мы знали о не реализованной мечте стать геологом. Причина — подорванное фронтовыми годами здоровье. Видимо, отсюда его любовь и страсть к туристическим походам, которые он сумел привить и нам, школьникам. Каждый год, две недели каникул занимало пешее путешествие через горы к морю. Две недели очень интересной, пусть временами и трудной, походной жизни. Но, как говорил учитель, трудности забудутся, зато все остальное вы будете помнить долгие годы. Действительно, события тех дней и сегодня живы в памяти.
Походная жизнь строилась на основах самоуправления: большинство вопросов жизнедеятельности коллектива решались коллегиально. А если нас слишком "заносило" в дебри демократии, Евграф Васильевич не навязчиво и тактично вносил коррективы.
Были традиции, думаю, установленные, и давно, нашим руководителем. В обязательном порядке, ежедневно, по очереди, мы вели дневник; вечером, после ужина — посиделки у костра, на которых каждый должен был рассказать эпизод из собственной жизни. Было весело и увлекательно. По итогам прошедшего дня коллективно определялся обладатель звания "Дежурная кулема", присваиваемый  члену группы, допустившему наибольшую оплошность, "поймавшего раззяву". Практически ежевечерне пели, иногда репертуар определял сам Евграф Васильевич. Думаю, не часто горам доводилось слышать звонкие девичьи голоса: "Ой мороз, мороз…".
Временами туристические тропы выводили нас на заброшенные, уложенные кругляком дороги, оставшиеся со времен битвы за Кавказ, встречались остовы сгоревших или разбитых машин. Естественно, вечером, у костра, завязывался разговор о том суровом времени. Тема военного лихолетья была нам хорошо знакома не только из книг и учебников, но и рассказов воевавших отцов, матерей, переживших оккупацию; почти у каждого кто-то из родственников не вернулся с фронта. Поэтому, вполне естественно, что вечером, у костра, зашел разговор о том тяжелом для страны времени.
И вновь вспоминает учитель:
— После призыва направили в учебную часть. Старшина, суровый, требовательный, казался молодым бойцам крайне безжалостным, немилосердным человеком, а самое сильное желание тех дней — скрыться  от его недремлющего ока и выспаться. Но все заканчивается, пришло время отправки на фронт, нас погрузили на катер, — продолжал рассказывать Евграф Васильевич, — и пристань стала потихоньку удаляться, все уменьшаясь в размерах. Провожающие разошлись, лишь одинокая фигура старшины оставалась неподвижной. И мы поняли: его строгость и требовательность — проявление заботы о нас, стремление сохранить жизни беспечных мальчишек, еще слабо понимающих, что ждет их в будущем. Навыки, полученные от этого человека, позволили многим из нас выжить в вихрях военных лет, вернуться домой.
Но учительская струнка, думаю, не затихала в душе Евграфа Васильевича ни на секунду. Закончил он свой рассказ, конкретным и ясным резюме:
— Впереди у вас целая жизнь, — отметил он. — Со всеми ее радостями и горестями, многое предстоит познать, многому научиться. Проходить она будет не на необитаемом острове, а в обществе, среди людей. И наиболее сложное, из того, что вам предстоит — это научиться разбираться в людях, понимать их, не делая при этом поспешных выводов.
С тех времен прошел не один десяток лет. Но живы воспоминания: пламя костра, запах хвои, хаотичное порханье светлячков, удивительное, по-своему яркое, многозвездное небо, голос Магомаева из транзисторного приемника: "Куба, любовь моя…". Вкус и аромат лесной земляники, перепачканные соком ежевики губы, шум морской волны. Они всегда со мной — впечатления, полученные на рубеже детства и юношества. Вспоминаю о тех днях при встрече с бывшими одноклассниками, рассказываю детям и внукам. И все это благодаря учителю.
Печально, что сегодня нет с нами Евграфа Васильевича. И пусть не дано людям определять время своего появления на свет, время ухода из оного. Но между этими датами проложена дорога длиною в жизнь. Как пройдем этот путь, что оставим после себя — зависит только от нас самих. И наш учитель — яркий тому пример, пример человека успешного, верного своим принципам, преданного избранному делу.
В. Гаража.
Выпускник СОШ № 1 1966 года.