Нач. в № 96 "КЗ” от 8 декабря 2012 г.
Глава. 29.
— Вот уж поверь мне, да и мать твоя много ли в этом смысле счастлива была…
Алька вдруг рассмеялась.
— Чего это ты? — Не поняла Раиса.
— Ну, мама Рая, — обняла её Аля, — и хитрая же ты, я догадываюсь, куда ты клонишь, за Алексея меня сватаешь, вон какую поэзию развела, Шекспир отдыхает, как сказала бы Ирка. — И добавила, — вы все, как сговорились, и даже он с вами.
Она кивнула в сторону фотографии.
Но когда Алексей позвонил и пригласил её в ресторан на восьмое марта, она отказалась. Напомнив ему, что число восемь не вызывает у неё чувства радости и если он забыл, то она помнит. Алексей промолчал, по-видимому, обидевшись. Она уже хотела положить трубку, но услышала его красивый баритон:
— Прости, Аля, но Володьке не понравилось бы, что ты его каждый день оплакиваешь, он был солдат, офицер и погиб в бою, как настоящий герой и патриот своей Родины.
Алька перебила его:
— Ты говоришь, как тот полковник, что привёз гроб с его телом, а мне и моим детям, так не хватает его.
Она чувствовала, что уже кричит сквозь слёзы и услышав его короткое:
— Прости, что не я оказался на его месте, будь счастлива, Аля.
Длинные гудки в телефоне привели её в чувство, но она устало подумала, что может быть это и к лучшему.
Весна подходила к концу, на лето Рая с детьми собиралась в деревню. Там уже ждали с нетерпением приезда внуков, сама Алька планировала приехать в конце июля-начале августа.
В семье Самсоновых собирались отметить две даты, одна счастливая и радостная — один год жизни Костика, продолжателя рода Самсоновых, как говорил Максим Егорович, а другая печальная и грустная, годовщина памяти Владимира. Алька знала, как много слёз прольётся и как тесно связаны эти даты — рождения одного и смерти другого.
Проводив всех, она погрузилась, как всегда, в работу. Алексея она не видела с их похода в зоопарк. И не слышала, после того последнего их разговора по телефону. Однажды в обеденный перерыв она решила зайти в соседнее кафе, где была неплохая итальянская кухня. Алька иногда наведывалась сюда, чтобы поесть и выпить чашечку кофе.
На улице накрапывал дождик, и это радовало. От жары и духоты все устали. В кафе было прохладно от работающих кондиционеров. Посетителей было немного, его посещали клиенты среднего достатка да служащие ближайшего банка и нескольких офисов. Пройдя вглубь салона, она услышала, как её окликнули по имени, повернув голову, она увидела Литвинова и подошла к его столику.
Александр Павлович расположился у окна, отсюда хорошо просматривалась улица с бегущими под дождем пешеходами и центральный вход в здание банка. Усевшись на любезно предложенный им стул, она шутливо спросила:
— А вы, случайно, не за банком следите?
— Да нет, Альбина Анатольевна, выслеживаю вот таких красивых девушек, как вы,— так же, шутливо улыбаясь, ответил он.
Сделав заказ и ожидая, когда его принесут, они заговорили о работе, но Алька чувствовала, что её собеседник никак не решится перевести разговор на другую, интересующую его тему, а в чём суть этой темы она не догадывалась.
С начальником охраны, Литвиновым Александром Павловичем, ей приходилось сталкиваться только по вопросам работы. Он часто сопровождал её в банк, на объекты их заказчиков. Она знала, что он бывший офицер, служил в Афганистане, был сдержанным и спокойным и, конечно, красивым мужчиной с короткой стрижкой седеющих волос, волевым подбородком. Он был высокого роста с сильным тренированным телом. Дамы в их офисе просто млели, когда Литвинов заходил по какому-либо делу. И ещё она знала, что он был другом их генерального директора Перкова.
О том, была ли у него семья, члены их женского общества точной информации не имели. Одни утверждали, что он вдовец, другие, — что разведён. И сейчас, сидя с ним за столиком, и глядя в его красивое, немного уставшее лицо, она гадала, что пригласил он её неспроста, но зачем?
Словно угадав её мысли, Александр Павлович улыбнулся и сказал:
— Альбина Александровна, вот не знаю с чего начать разговор с вами.
В глазах у него промелькнуло смущение, чтобы придать ему уверенности, она сказала:
— О погоде и о работе мы уже поговорили, а теперь переходим к главному, — и улыбнулась.
Но Литвинов молчал, он внимательно смотрел ей в глаза, а она ему. И чем больше длилось их молчание, тем тревожней становилось ей.
И вдруг мысль какой-то смутной догадки пронзила её мозг, она вдруг вспомнила, что ей говорили об их сходстве. А секретарша Жанна, после того как она вышла из кабинета Перкова, куда была приглашена вместе с Литвиновым, спросила у неё, не является ли она родственницей Александра Павловича. На что, разумеется, Алька ответила отрицательно.
Почувствовав её напряжение, он спросил, даже не заметив, что назвал её только по имени:
— Аля, вы же из Ижевска? Я когда-то был там проездом у друга, лет двадцать шесть, ну да, в восемьдесят третьем, — уточнил он.
С. КИМ.
ст. Келермесская.
(Продолжение следует).
|
